Это была ошибка. Кель ненавидел, когда ему указывали, что делать.

– Это очень любезно, Сайд. Но нам не нужны дары – лишь немного еды, ванна и день отдыха. Нашим лошадям тоже пора подкрепиться и передохнуть. После этого мы продолжим путь. Ваша деревня сможет нас принять? – Кель говорил мягко, но не спускал глаз со старейшин, внимательно наблюдая за их реакцией. Пока что все сказанное Сашей сбывалось.

Бородач явно напрягся, и его спутники заерзали в седлах, обмениваясь тяжелыми взглядами.

– В нашей деревне… не все ладно, – наконец уклончиво ответил Сайд. – Некоторые жители больны. Вы поступите мудро, если проедете мимо.

– Наш капитан – умелый Целитель, – вмешался Джерик. – Прошлой ночью он вылечил одну из ваших женщин. Она упала с обрыва и чуть не погибла. Возможно, он сумеет принести мир и вашей деревне?

В голосе Джерика звучала искренняя озабоченность, и фальшь смогли бы распознать очень немногие. Разумеется, Кель заткнул бы его – и довольно жестко, – если бы это не служило его целям. Очевидно, прошлой ночью Саша успела пересказать Джерику кое-что из своих злоключений.

– Саша! – позвал Кель женщину, которая по-прежнему пряталась за спинами солдат. – Подойди сюда. Покажи им, что ты в порядке. Наверное, они волнуются, что ты вчера не вернулась домой. В этих скалах полно волков.

Кель, не оборачиваясь, почувствовал, как расступаются мужчины. Затем он услышал, как Саша вышла вперед, – ее появление, точно в зеркале, отразилось на лицах старейшин.

Один из шестерых – седовласый мужчина с дряблыми щеками, опущенными к земле глазами и скорбным видом – судорожно втянул воздух при виде Саши. Грудь под бледно-желтой робой заколыхалась, руки крепче сжали поводья. Верблюд почувствовал напряжение хозяина и покорно подался назад. Старик хотел удрать, и не он один.

– Она ведьма! – каркнул старейшина. – Она жила с нами три лета, но принесла только зло. Пожары и наводнения. Мор и чуму. Мы преследовали ее с копьями, но она от нас ускользнула.

Кель смерил его мрачным взглядом. Перед глазами до сих пор стояло изувеченное женское тело – окровавленное, почти мертвое. Она не ускользнула. Если бы она ускользнула, Келю не пришлось бы сращивать ей кости и умолять дух воссоединиться с плотью.

– Преследовать Одаренных – против законов Джеру, – отрезал он.

– Она навела порчу на наших людей. И на твоих наведет тоже. Все ваши лошади подохнут, а ваши кости усеют равнины Квандуна. Сейчас она сидит в вашем кругу, а потом вы будете страдать так же, как мы!

Глаза Сайда так и шныряли между Келем и Сашей, которая стояла перед старейшинами, необъяснимым образом живая и здоровая. Она ничего не сказала в свою защиту – даже не попыталась с ними заговорить, – и Кель последовал ее примеру. Он знал, что мало какие слова способны переменить чужое мнение. Особенно мнение людей, которые были настолько убеждены в виновности этой женщины, что сбросили ее со скалы. Потому он решил вручить их судьбу в ее руки. Тирас на его месте поступил бы так же.

– Что нам делать, женщина? Заслуживают ли люди Солема исцеления? – спросил Кель, положив руку на меч и не сводя глаз с мужчин, которые жаждали его ухода.

Так тому и быть. Он хотел уйти. Развернуться и оставить эту деревню на растерзание недугу.

– Все люди заслуживают исцеления, – немедленно ответила Саша твердым голосом, и у Келя сжалось сердце.

Мужчина справа – тот, что с отвисшими щеками, – отступил еще дальше.