— Флибустьеры!.. Флибустьеры!.. — в панике кричали на палубе.

Командир фрегата сразу оценил опасность. Не теряя присутствия духа, он тут же приказал повернуть на лафетах два палубных орудия, заряженных картечью, и скомандовал:

— Огонь по левому борту!..

Ураганом железа и свинца смело фальшборт, бакштаги и ванты, разбило две шлюпки, висевшие на шлюпбалках, но и несколько флибустьеров были сметены в море. Однако другие быстро перемахнули через фальшборт и бросились на палубу со страшными воплями.

Морган, чудом избежавший картечи, был во главе их. В правой руке он сжимал сверкавшую шпагу, в левой — пистолет.

— За мной, флибустьеры! — орал он.

Матросы из шлюпок решительно и проворно цеплялись за борт и взбирались за корабль. Они хватались за отверстия портов, за канаты, взбирались на оставшиеся шлюпбалки и прыгали через фальшборт. Десятка полтора из них, самые лучшие стрелки, остались в шлюпках и вели по полубаку и юту частый огонь, пытаясь поразить канониров и заставить пушки замолчать.

Повинуясь командам своих офицеров, испанцы укрепились на полубаке и юте, но и там их положение было очень опасным, поскольку «Молниеносный» приближался, чтобы с противоположной стороны взять их на абордаж.

Между флибустьерами Моргана и командой завязалась на палубе отчаянная схватка, в то время как пушки обоих кораблей гремели по нарастающей, слившись в один непрерывный гул. Но выстрелы «Молниеносного» были направлены не на палубу, чтобы не задеть людей Моргана — они поражали борта и мачты, разбивали порты батарей.

— Вперед! — орал Морган, по-прежнему в первых рядах. Схватка была ожесточенной и очень кровопролитной. Много людей падало мертвыми и ранеными с обеих сторон, но отряд флибустьеров не отступал, нападая со все большим ожесточением. Канониры покинули свои орудия, ставшие бесполезными, и бросились на помощь солдатам, чтобы сбросить в море нападающих и отразить неминуемый абордаж «Молниеносного».

Только палубные орудия гремели, не переставая, хлеща картечью по флибустьерскому кораблю.

На юте, на шканцах, между грот— и фок-мачтой — повсюду шло яростное сражение. Испанцы и флибустьеры смешались, орудуя шпагами, саблями, кинжалами и топорами. Кровь струилась ручьями, собираясь вдоль фальшборта и через клюзы стекая в море.

Вопли раненых, мушкетные и пистолетные выстрелы, «ура!» флибустьеров, крики «Вива Испания!» и грохот пушек образовали страшный, оглушительный шум.

Все оставшиеся в живых люди Моргана были уже на палубе фрегата. В то время как самые смелые яростно бросились на испанцев, отбивая у них каждую пядь палубы, другие забрались на ванты и открыли оттуда мушкетный огонь, который наносил врагам ощутимый урон.

Но схватка была слишком неравная. Несмотря на отчаянную храбрость матросов Моргана, его люди были вынуждены отступить перед превосходящими силами врага.

Еще минута — и они бы погибли. Но Черный Корсар готов был прийти к ним на помощь. Стремясь избежать резкого столкновения, он медленно подвел свое судно к испанцу и бросил «Молниеносный» на абордаж. Искусно направленный, его корабль врезался своим бушпритом в ванты фок-мачты испанца и ударился о борт вражеского корабля с мрачным грохотом.

Бросив штурвал, Черный Корсар прыгнул со шпагой в руке на палубу.

— Ко мне, морские волки! — закричал он громовым голосом. Его флибустьеры бросились за ним, готовые умереть за своего главаря. Несмотря на мушкетный огонь испанцев, они прыгали через фальшборт на фрегат, вопя во все горло, чтобы посеять панику в рядах врага, который мог вообразить, что их в три раза больше, и рассыпались по палубе, как стая голодных волков.