Кристина завещала похоронить её просто, тихо и спокойно, но этому воспротивился папа. При жизни он её преследовал, а умершую решил «вознаградить» по достоинству, то есть похоронить с помпой, по высшему разряду. И мёртвая, Кристина продолжала служить разменной монетой в большой политике.

Королеву одели в то самое белое с золотой вышивкой атласное платье, примеренное ею накануне Рождества, а поверх него надели монашескую накидку. На лицо умершей наложили тонкую серебряную маску, точно повторяющую все его черты и складки.

Тело умершей четыре дня лежало в палаццо Риарио на катафалке, обитом золотой парчой с тремя коронами династии Васа. В пятницу 22 апреля при зажжённых факелах и в сопровождении лейб-гвардейцев гроб на катафалке отвезли в церковь Святой Марии в Валичелле, находившуюся под управлением Аззолино. На следующий день там в присутствии коллегии кардиналов была отслужена заупокойная месса. Аззолино с тремя кардиналами стоял в почётном карауле у гроба.

Из церкви гроб с телом Кристины в сопровождении огромной процессии перенесли в собор Святого Петра. Процессию возглавляли мальчики-школьники и дети из приютов, за ними шли представители не менее шестидесяти различных орденов, братств и сообществ, включая «любимых» иезуитов, потом монахи из пятнадцати римских монастырей — все с крестами, хоругвями и зажжёнными свечами по пять человек в ряд. Вслед за ними шли служители церкви Святой Доротеи (на территории их прихода находился дворец Риарио), слуги королевы, певцы, музыканты и др. И уже за ними, высоко на руках, плыли носилки с гробом. На голове умершей королевы была корона, в руке — скипетр; тело было завёрнуто в белое с золотым шитьём одеяние, сверху которого был фиолетовый, подбитый горностаем плащ. Гроб несли слуги Кристины, рядом шли служители её двора, а впереди — последний её фаворит граф Уорвикский и герцог Нортумберлендский Роберт Дадли. За носилками шествовали конная швейцарская гвардия, папские герольды, церемониймейстеры, камергеры, епископы, кардиналы. Процессию завершали десять карет, принадлежавших королеве.

В соборе Святого Петра тело с короной и скипетром опустили в кипарисовый гроб, рядом в особом ящичке положили несколько её медалей и гербов, гроб опустили в простой, деревянный, и поставили его в склеп, так называемый Grotte vecchie, где он до сих пор находится в мраморном обрамлении, снабжённый надписью:

D. О. М.

Corpus Christinae Alexandrae

Gothorum Suecorum Vandalorumque Reginae

Obiit die XIXAprilis MDCLXXXIX

В своём завещании королева Кристина недвусмысленно просила: «Наше желание также состоит в том, чтобы наше тело было облачено в белое платье и похоронено в церкви Ротонда или в другом месте на усмотрение наших наследников, но без выставления гроба напоказ и без всякой помпы и других знаков тщеславия».

Но она уже была мертва, и никто не уважил эту её последнюю волю. Кардинал Аззолино попытался напомнить об этом, но его тоже никто не послушал.

Испытательный срок жизни мятежной души закончился.

Ради личной свободы и ненасытной жажды познания мира она сложила с себя королевские регалии — как потом выяснилось, по ложным мотивам. Свобода без короны имела не менее горький привкус ограничений, а интеллектуальный поиск закончился поражением и примирением с реальной действительностью.

Но разве тускнеет от этого её необыкновенная личность в свете истории и в глазах потомков? Разве не состоит смысл всей нашей жизни в том, чтобы не удовлетворяться достигнутым, а стремиться к углублению нашего познания мира? Жизнь королевы Кристины — это яркий пример личности, бросившей вызов своей судьбе и пытавшейся подняться над внешними обстоятельствами.

Даже с точки зрения современного человека королева Кристина выглядит необыкновенной женщиной.