Удивительно, но при этом понимание общедоступности красавицы мужчин не смущало…

И вот теперь Шарлотте де Сов предстояло заняться… Генрихом Наваррским! Зачем? Уж никак не по собственному желанию. Приказ есть приказ…

Но зачем Екатерине Медичи понадобилось подсовывать зятю свою ночную бабочку?

Дело в том, что у короля было два брата — Генрих Анжу и Франсуа Алансонский. И вот этот второй собственной матери уже основательно мешал. Восемнадцатилетний Франсуа, никак не запятнанный участием в Варфоломеевской ночи, а потому не отвергаемый гугенотами, решил, что пришло его время выступить на сцену.

Этого сына Екатерины Медичи природа обделила особенно, внешне он удался в мать — был невысок ростом, склонен к полноте и довольно пучеглаз, хотя глазки имел маленькие, но окончательно все испортила проклятая оспа, после которой лицо бедолаги оказалось настолько изрыто, что его нос словно раздвоился. Единственным человеком в семье, хоть как-то жалевшим бедного Франсуа, была Маргарита. Просто две старшие его сестры давно вышли замуж, а братья терпеть не могли и всячески это подчеркивали. Франсуа даже воспитывался отдельно от остальных Валуа.

Мечтавший взять реванш, он был готов на все. Когда при дворе все поделились на католиков и гугенотов, образовалась и третья сила, недовольная ни теми, ни другими. Нечаянно во главе нее оказался герцог Алансонский, которого называли просто Алансон. Но он вовсе не собирался никого ни с кем мирить, пожалуй, Франсуа и сам не мог сказать, чего хочет. Он хотел признания и власти, только не знал, как этого добиться.

Вот с Алансоном и подружился Генрих Наваррский. Маргарита была даже рада, она всегда жалела младшего брата, с которым столь жестоко обошлась природа, хотя не понимала его озлобленности на весь мир. Зачем был нужен Алансон Генриху? Только для возможности бежать из Парижа. И Карла, и Анжу, и Гиза Генрих Наваррский ненавидел, Маргарита всего лишь женщина, хотя она благосклонно относилась к младшему брату, потому король Наварры терпеливо выслушивал глупые прожекты, с которыми носился его новый приятель, поддакивал, поддерживал… Генриху пришлось нелегко, его заставили принять участие в осаде Ла Рошели — серьезного оплота протестантов на западе Франции. Он принял, хотя все прекрасно видели, что против своей воли.

Но Екатерину Медичи вовсе не устраивала такая дружба, она ненавидела собственного младшего сына уже потому, что он был следующим за ее обожаемым Генрихом, а значит, опасен. Дружбу нужно было разрушить, а уж после того, как к этой паре присоединилась еще и Маргарита, королева-мать вызвала к себе Шарлотту де Сов.

На недоуменный вопрос мадам де Сов: «Обоих?», Екатерина кивнула:

— Я не ошибаюсь. Да, обоих. И постараетесь поссорить их на почве ревности. К тому же поссорите мужа с женой.

Бабочки из «летучего эскадрона» вопросов не задавали, это было опасно. Шарлотта просто сходила в очередной раз к Руджиери и принесла крошечный флакон с зельем. Внимание красавицы привело Алансона в восторг! Он и подумать не смел об обладании такой женщиной, герцогу хватило одной капли надолго.

Немного сложнее было с Генрихом Наваррским, тот явно вознамерился стать верным семьянином, пока находя удовольствие в пребывании в спальне своей жены. Но тут помогла сама Маргарита. Она просто устала от постоянного запаха пота, мужниного и лошадиного, которым тот пропах, от его нежелания считаться с ее тонким нюхом.