Блоч, попыхивая трубкой, признался:

— Что ж, верно. В нашем языке есть не менее шести слов, которые выражают разнообразные оттенки любви. Есть любовь к супругу, к родителям и детям, к близким друзьям и родственникам, к тому месту, где живешь, к делу, которому служишь и так далее.

Барб возразила:

— Только не пытайся убедить меня, дорогой Уинстон, что тебе просто нравится твоя работа! Я часто думаю, что ты любишь ее гораздо больше, чем меня.

— Но это совершенно разные понятия! Ироедх, для тебя, я думаю, любовь к твоей Общине — превыше всего?!

— Да, конечно, это так.

Блоч сказал:

— Когда-то на нашей планете существовала секта, которую называли коммунистической. Входящие в нее люди верили, что чувство к своей Общине должно быть превыше всего. Но их коллективистская любовь подразумевала такую фанатичную ненависть ко всем инакомыслящим и непреклонное стремление навязать свою систему всему миру, что нам пришлось свергнуть их. Однако, я думаю, твой случай — особый — из-за отчуждения от родной Общины.

Ироедх кивнула:

— Да. Мне неловко признаться, но я действительно не знаю, кого люблю больше — Общину или Антиса.

И тут подал голос ее друг:

— Мне же все совершенно ясно: Я люблю Ироедх больше всего на свете, и проклинаю Общину! Только покинув ее, почувствовал себя свободным. До этого был просто животным, которым понукали все, кому не лень!

Ироедх посмотрела на него с благодарностью:

— Спасибо тебе, Антис. Но я не думаю, что мы когда-нибудь будем любить друг друга так, как это понимают люди. Ведь они подразумевают не только чувства, но и сексуальную связь.

— А в вашем случае это невозможно? — спросила Барб.

— Конечно, я ведь среднего рода. Но даже если я никогда не вернусь в Элхам, все равно всегда буду любить Антиса и, возможно, родные места.

Блоч кивнул в знак согласия, и спросил Антиса:

— А ты никогда не испытывал чувства любви к своей Королеве, когда…?

— Когда был с ней близок? Но ведь для меня это только работа! Хотя не могу сказать, что старая Интар мне совсем не нравилась, она вовсе не была плохой. Жаль, конечно, что между мной и Ироедх не может быть интимных отношений. Но, чем больше я слушаю вас, людей, тем больше думаю о том, что наша с ней любовь и без этого всегда будет прекрасной.

Барб задумалась о том, что ее спутники никогда не смогут пережить всю ту гамму возвышенных чувств, которую испытывают влюбленные друг в друга люди. Повернувшись к Йедх, она сказала:

— Ты все время молчишь. Сама-то любишь кого-нибудь или что-нибудь?

Бросив осуждающий взгляд в сторону Ироедх, она сказала:

— Как любой нормальный работник, я любила мою Общину. Когда же ее разрушили, у меня ничего не осталось. Действительно ничего. Единственные, кого я сейчас люблю, это животные; поэтому собираю для них корм и храню его в Ледвиде.

— А какие чувства ты испытываешь к жрецам? — спросила Ироедх.

Йедх лишь пожала плечами.

— Они собрались из многих Общин, но сами по себе не образуют отдельную Общину. Многие из них мне действительно нравятся, но чувства к ним несопоставимы с тем чувством, которое я испытывала к своей Общине. Здесь примерно та же разница, что между словами «любить» и «нравиться», о которой нам рассказывал сегодня Доктоблак.

Блоч, между тем, спросил ее:

— А как насчет самого или самой — Оракула? Он, она или оно вызывает чувство любви?

— Нам непозволительно осуждать Оракула. Однако, могу сказать, что это — не мужчина и не женщина в обычном понимании. И позвольте дать всем вам совет: любите как можно больше явлений и людей.