— И ты бы не устроила истерику, не предприняла бы попытку задержать наш отъезд? Ну нет, я не так глупа, чтобы позволить тебе сделать это. Ты должна благодарить меня, что все вышло именно так.

— А почему для Чистки был выбран один из ближайших дней?

— Из-за пророчества, которое цитировал Тудх — о том, что трутни будут искать новое убежище. В нем высказывалось опасение, что, если трутни возглавят его, они останутся в массе. В нем не указывается близкая дата; оно должно было сбыться спустя какое-то время. Но Антис ничего не проиграет; в Общине нет места для его чистки.

Ироедх сникла, мысли ее в беспорядке теснились в голове. Она даже хотела повернуть колесницу и помчаться обратно в Элхам. Но выработанная годами дисциплина и беспредельная преданность Общине остановили ее. К тому же, чего она сможет добиться, кроме того, что ее накажут?

Что же делать? Хотя Ироедх и была опытным работником, она все же не воспринимала жизненные трагедии как нечто неизбежное. Должно же быть что-то, что может помочь…

Почему Род так злорадствует? Ведь у нее нет причин ненавидеть Ироедх. Она не сделала ничего предосудительного, лишь оставалась сама собой. В этом-то, наверное, все и дело; Род, чисто внешне, высмеивает интерес Ироедх к древнему искусству, а в душе завидует ей. Возможно и то, что Род — одна из тех, кто испытывает тягу к единообразию во всем, и ей претит индивидуальность Ироедх, она словно бельмо на глазу, которое необходимо уничтожить.

Мысли Ироедх все время текли в одном русле: как спасти Антиса? Ведь должен же быть какой-то выход! Нет, его не существует… И все-таки, что-то должно быть, ей нужно лишь все хорошенько обдумать. А почему она так уверена, что выход есть, спрашивала она сама себя? Потому что выход должен быть, и все тут. В ее рассуждениях нет никакой логики; не может существовать что-то лишь потому, что ты страстно этого желаешь…

Она предавалась этим мыслям в течение долгих часов — пока они миновали место, где животные уничтожили несчастную Королеву Рхуар, и Холмы Лханваед. Здесь полузабытые легенды рассказывали о необычайном яйце — размером с купол королевского дворца. Никто не знал, кто из него должен был вылупиться. Когда они добрались до границы Тхидхема, Ироедх так и не пришла ни к какому заключению.

Здесь их остановили двое стражников, на чьих доспехах виднелись символы Королевы Маиур. Род назвала свое имя старшему из стражников, Гогледху.

Тот ответил на диалекте Тхидхема:

— Я знаю тебя, Род. Мы встречались, когда ты приезжала сюда с колонией Глиид. Это инспекционная проверка или что-то другое? Когда выйдут первые колонисты?

— Нет, мы ищем небесный корабль. Что о нем известно в Тхидхеме?

— Ничего. Королева Маиур чувствует, что общение с его обитателями, чьи обычаи так отличаются от наших, вполне может нарушить наше общественное устройство. Она даже всячески пытается пресечь любые разговоры по этому поводу — хотя сделать это, как известно, просто невозможно.

— А у вашего Совета разве нет своего мнения по этому вопросу?

— Теоретически есть, но, как показывает практика, Маиур всегда поступает так, как считает нужным сама. А как насчет вашей колонии?

— Да никакой колонии нет с тех пор, как началась война с Тваармом. Если же она и появится, нам потребуется каждый работник, который сможет держать в руках копье.

Гогледх сказал:

— У вас есть принцесса, которая скоро станет совершеннолетней. Вы собирались послать ее в Глиид, не так ли?

— Да, Эстир. Она вот-вот вступит в свои права.

— И если вы не пошлете ее с новой колонией, то начнется королевская свара, не так ли? И тогда, возможно, к вам пожалуют гости из Тхидхема?

— Не знаю, тогда это будет забота Совета.