— Это недостойно вас, Розали Джеймс.

Ее сердце пропустило удар, а потом понеслось вскачь.

— Прошу прощения?

— Если вы претендуете на откровенность, не надо лгать по поводу того, что вы чувствуете ко мне. Это подрывает доверие к вам.

Итак, он бросил вызов. Розали, не раздумывая, приняла его.

— Хорошо. Насколько я понимаю, вы хотели бы, чтобы мой чемодан постоял какое-то время в вашей прихожей, так? Так вот, этому не бывать.

— То, чего я хочу, невозможно уложить в чемодан.

От этих слов спину Розали сковал мороз. Она боялась проанализировать свои чувства к этому мужчине, потому что это было слишком пугающе и грозило нарушить покой ее сердца.

— У меня нет для вас времени, Адам.

— Найдите!

Никогда ни один мужчина не оказывал на нее такого гипнотического воздействия. С трудом преодолевая его, Розали призвала все свои силы, чтобы позорно не капитулировать перед магнетизмом и силой воли этого человека.

— Лучше вы найдите время для своей дочери! — резко бросила она ему.

Ее слова не произвели на него никакого, во всяком случае видимого, впечатления.

— Непременно, — спокойно ответил он, продолжая гипнотизировать ее взглядом своих «серебряных пуль». — Я всегда беру Кейт с собой во время ее школьных каникул, а во время учебного года отовсюду, где бываю, посылаю ей открытки. Она всегда может позвонить мне по мобильному…

— И тем не менее первую неделю каникул она провела здесь.

— Это был ее выбор.

— А он не настораживает вас, Адам? Может быть, она стремится найти в семье Селесты то, чего ей недостает в вашем обществе?

— Раз уж начали, договаривайте, Розали.

Розали удержала резкие слова, готовые сорваться с языка. Запальчивость — плохой помощник, ей следует говорить рассудительно и доходчиво.

— Она сама сказала вам.

— Что?

— Ей нужна стабильность, Адам. Ей нужно чувствовать, что какие-то вещи в ее жизни постоянны и неизменны.

Адам нахмурился, затем выразительным жестом указал на окружающую их красоту.

— Это — не моя жизнь. И не ваша, Розали. И я ничего не могу с этим поделать — я тот, кто я есть.

— А Кейт отчаянно хочет иметь то, что есть у Селесты, — место, которое можно было бы считать своим домом, семью, в которой дети не досадная помеха, а благословение…

— Я никогда не считал Кейт помехой! — страстно воскликнул Адам.

— А ваши любовницы? Когда Кейт начинает перечислять их… Зачем вы берете ее с собой одновременно с очередной… дамой сердца?

Адам нахмурился.

— Она никогда не возражала.

— А какой у нее был выбор? Она боялась, что, скажи она что-нибудь, вы откажетесь именно от ее компании. Она вынуждена мириться, потому что это ее единственный шанс побыть с вами.

— Я возил ее повсюду, где ей только хотелось побывать, выполнял все ее желания…

— Вы развлекали ее.

— А что в этом плохого? — Адам уже не скрывал своего раздражения.

— Ей не это нужно, поймите! Она одинока внутри. Она не чувствует себя неотъемлемой частью вашей жизни, вы то есть, то вас нет, и это съедает ее изнутри. Если вы на самом деле заботитесь о ней, сделайте эти каникулы для нее особенными, проведите их вдвоем, узнайте ее как личность. Ей тринадцать, и в этом возрасте уже очень важно знать, что тебя любят не просто на биологическом уровне, а за то, какой ты человек.