— Какую девчонку? Это ты о чем? — ошалел тот от возмущения.

Сугроб обедал в летнем кафе в приморском поселке, в двадцати километрах от города. Идиллия вокруг — сосны, пляж, море. И охрана у него серьезная. А тут вдруг какой-то черт из табакерки выскакивает и предъявой по ушам.

Но предъява — это ладно. Сугроба сейчас больше всего волновало, как Миша вычислил его. Если он нашел его здесь, значит, за ним следили. И мало того, выследили. А его охрана ни слухом ни духом…

Сугроб обитал в Николаевке — там его родные стены, там его опора. Но появлялся он редко, и родители его там не жили. Никто не знал, куда он их вывез. И его основные пацаны убрали своих близких от греха подальше. Если верить Губану, то своих домов у портофлотских не было. Бригада фактически кочевала с места на место. Места здесь курортные, санаториев, домов отдыха и прочих баз — на каждом шагу. Сегодня здесь, завтра там, и все с комфортом.

Все правильно делал Сугроб, потому и взять его непросто. А вот Губан попался как индюк в суп. Его в Николаевке и взяли, когда он к своей подруге на часок заскочил… Так что не все гладко в системе портофлотских. Именно поэтому Миша смог выследить самого Сугроба.

Небезупречен Сугроб, но во многом он поступает правильно. Оборону вокруг нефтяного терминала держать не надо — глупо это и бессмысленно. Деньги на счет поступают, и ладно. Может, это и не пять процентов, а раза в два меньше, но деньги, по-любому, солидные. А если вдруг поступления прекратятся, то Сугроб что-нибудь взорвет для устрашения. В «Южпортнефти» это понимают, поэтому там не прочь избавиться от его банды, наверняка зреют планы. Да и чечены поджать в любой момент могут. Вот и мечется Сугроб, чтобы не сгореть меж двумя огнями. Но мечется без суеты, без нервов…

О родном Южноморске Сугроб не забывал. В сауну при кафе с братвой заскочил, пикничок там с бабами устроил. Аллу «на кукан» принял… А за беспредел полагается отвечать…

— Ты кто такой? Откуда взялся?

— Я откуда взялся? С мясобойни! Где козлов за беспредел «мочат»! — Миша, казалось, вот-вот начнет рвать на себе рубашку, как разъяренный матрос — тельняшку.

— Я спрашиваю, ты кто такой?

— У меня с Аллой любовь, понял?

— С какой Аллой?

— А которую твои отморозки в сауну затащили!

Миша очень рисковал. Он один, а Сугроб со свитой — с ним четыре конкретных бойца, и все с волынами. У него тоже ствол был, но ведь ему его даже вытащить не позволят — нафаршируют пулями, и привет. Его бойцы находились неподалеку в машинах — все восемь человек. Автоматы у них, все дела, но ведь они могут только отомстить за Мишу, если Сугроб «замочит» его прямо сейчас. А если заломают его и куда-то повезут, пацаны возьмутся за оружие, завяжется перестрелка, и не факт, что Миша в ней уцелеет… Но без риска в шампанском не искупаешься.

— Ты кого падлой назвал? — взвился Сугроб.

Этого Миша и боялся, но страх он наружу не выпустил. Даже не дрогнул, когда Леня приблизил к нему свое раскормленное лицо.

— А ты кого по беспределу трахнул!

— Тебя сейчас тут самого по беспределу трахнут, козел!

— За козла ответишь! И за Аллу ответишь!

— За какую Аллу? Чего ты меня грузишь? — скривился Сугроб.

Не смог он взять Мишу нахрапом, и это его еще больше смутило. Похоже, понял он, что не простой смертный на него наехал, даже понял, что Алла — это всего лишь повод.

Миша мог бы усилить эти подозрения, для этого надо было всего лишь подать знак — тогда его бойцы выйдут из машин, окружат кафе. Но ведь и Сугроб мог располагать вторым, наружным кольцом охраны.