Аэлина напряженно выдохнула, потом протерла глаза. Она не имела право глупо растрачивать силы на мечты о Роване и тоску по нему. Мечтай не мечтай, он все равно не окажется рядом, не выслушает ее, не даст совета. Впрочем, ей бы сейчас хватило одного его молчаливого присутствия. Какое счастье проснуться и знать: он – рядом.

Аэлина сглотнула и встала с постели. Во всем теле ощущалась тяжесть, словно ночью она ворочала камни.

В свое время она убедила себя: потребность в помощи Рована вовсе не свидетельство ее слабости. Она хотела, чтобы он ей помогал, и признание этого было проявлением ее силы, но… Рован ей не подпорка. Чего ей не хотелось, так это чтобы он стал ее костылем.

Пережевывая холодный завтрак, она задним числом ругала себя за опрометчивость своих вендалинских решений. Напрасно она упустила из виду простую истину: всегда и везде ей следует рассчитывать только на свои силы.

Особенно в Рафтхоле. И особенно сейчас, когда уличный мальчишка, настойчиво барабанящий в дверь, передал ее записку. Аэлину желали видеть в Башне ассасина, причем немедленно.

Глава 12

Она не собачонка, чтобы являться по свистку хозяина. И ведьмы не служанки. Ну что такое люди? Двуногая дичь, на которую можно весело поохотиться. Можно и поразвлечься, попив потом кровушки. В очень редких случаях смертные мужчины требовались для зачатия новых ведьм. Но чтобы смертные помыкали ведьмами и считали себя выше их…

Манона сбежала по лестнице вниз и едва не столкнулась с Астериной, спешившей навстречу.

– А я за тобой, – выпалила заместительница, встряхивая золотистой косой. – Герцог…

– Уже знаю, – огрызнулась Манона, щелкнув железными зубами.

Астерина удивленно подняла бровь, но промолчала.

У Маноны крепло желание выпустить кому-нибудь кишки. Герцог чуть ли не ежедневно вызывал ее на встречи, где присутствовал тощий долговязый смертный по имени Варнон. Тот смотрел на Манону, не выказывая ни страха, ни уважения. И зачем люди звали ее, если в их делах она ничего не решала? Драгоценное время, когда она могла бы упражняться с остальными ведьмами отряда Тринадцати, тратилось впустую. В редких случаях Маноне удавалось подняться на Аброхасе и улететь раньше, чем появится посыльный от герцога.

Манона снова и снова втягивала воздух носом и выдыхала через рот. Наконец ей удалось убрать железные зубы и ногти.

Конечно, она не собачонка. Но и не дура, способная опрометчивым поступком все испортить. Не так давно она стала главнокомандующей воздушной армией. Вот уже сто лет, как она наследница клана Черноклювых. Она сумеет вытерпеть этого смертного борова. Еще лет двадцать, и он пойдет на корм могильным червям, а она и остальные ведьмы вернутся к своей прекрасной бесконечной жизни, полной опасных и удивительных приключений.

Манона стремительно распахнула двери в помещение, где герцог обычно проводил эти встречи. Караульные едва взглянули на нее, ни выказав ни малейшего страха. Людьми они были лишь по облику, а внутри… Плевать ей, что у них там внутри.

Герцог склонился над огромной картой, занимавшей едва ли не половину стола. Рядом стоял Варнон Лошэн. Манона так и не могла понять, какую роль играет долговязый, требовавший, чтобы его называли «господином Лошэном». То ли приятель герцога, то ли его советник. А может, просто шут. Чуть поодаль, уткнувшись глазами в черную стеклянную поверхность стола, сидела Кальтэна. Ее можно было бы принять за статую, если бы не легкие движения горла, свидетельствующие о дыхании. Уродливый шрам на руке изменил цвет, став багрово-красным. Забавно.

– Зачем звали? – спросила Манона.

Астерина, как обычно, встала у двери и скрестила руки.

– Нужно кое-что обсудить, – герцог указал на стол напротив.