— Я слышала об этом от Вайолет. Но я пересказала вам краткую версию, в ее исполнении объяснение затянулось бы на добрых двадцать минут.

Имя хозяйки ему было явно незнакомо.

— Вайолет? Графиня де Фремон?

— Это наша изумительная хозяйка, мистер…

— Монтерей. Гай Монтерей. Нет, меня не приглашали, по крайней мере лично. Я гость одного из гостей.

— Понимаю. — Она хотела узнать, с кем он пришел, но промолчала и снова оглянулась в поисках Роберта.

— Я впервые в Париже, — улыбнулся мужчина, — попал прямо с корабля на бал. Я абсолютно неопытный человек.

Она отпила глоток вина и искоса взглянула на него.

— Меня зовут Женевьева Шелби Кинг. — Она еще раз произнесла его имя, и оно показалось ей знакомым. — Вы поэт?

Благороднейшая улыбка.

— Не желаете потанцевать, мисс Шелби Кинг?

— Миссис.

— О, — в его глазах заискрилась улыбка, — прошу простить меня. А где же ваш муж? Он здесь?

Она неопределенно махнула рукой:

— Где-то здесь, он не танцует. — Как жаль.

— Да, — ответила Женевьева, — это так.

Роберт попыхивал сигарой, потягивал виски и наблюдал, как его жена танцует с невероятно высоким, широкоплечим мужчиной в светлом костюме.

— Парень похож на небоскреб.

— Точное сравнение, — его случайный собеседник казался таким незаметным, что Роберт не обратил на него внимания, — не возражаете, если я его запомню?

Роберт слегка захмелел и не заметил, что заговорил сам с собою.

— Запомните? — Он озадаченно нахмурился. — Это всего лишь слова. Они не имеют ко мне никакого отношения, так же как и к вам.

— Это опасная точка зрения. — Вкрадчивый голос. Худое лицо с блестящими глазами и лихорадочным румянцем. — Если большинство людей станут думать именно так, что будет со всеми нами?

— С нами? — Роберт наблюдал, как человек-небоскреб приподнял его жену с пола, а затем снова отпустил и закружил в танце. Похоже, это не составило ему никакого труда.

— С нами, бесчестными бумагомарателями, которые обращают слова в предметы потребления. Не говоря уже о литературе. Вы ведь не помните меня, правда, Роберт?

Жар в его голове нарастал.

— Вы приятель моей жены, ведь так? — Здесь он всегда попадал в точку, все вокруг были приятелями Женевьевы. Именно так обстояли дела с тех пор, как два года назад они поселились в Париже, с тех пор как она познакомилась с этой Лулу. Он изо всех сил старался принять эту ситуацию. Если вы женаты на женщине столь прекрасной, умной, общительной и прогрессивно мыслящей, как Женевьева, не стоит и мечтать о том, чтобы запереть ее дома. С тем же успехом можно требовать от птицы, чтобы она разучилась летать. Но все же иногда он жалел, что это не в его власти.

— Норман Беттерсон. Друг Женевьевы и человек, с благодарностью принимающий ваши щедрые пожертвования, сэр. — Сейчас улыбка собеседника казалась безумной. — На журнал, — добавил он в качестве объяснения.

Журнал… Роберт тщетно пытался вспомнить.

— Сейчас работа сдвинулась с места. Я уже получил рассказы от Хемингуэя и Скотта, стихи Гертруды Стайн. Надеюсь, через пару месяцев у меня накопится достаточно материала, чтобы выйти в печать. — Внезапно человечек остановился и разразился приступом кашля, который согнул его буквально пополам.

— С вами все в порядке? — забеспокоился Роберт.