– Нет смысла задавать вопросы, когда знаешь ответ.

– Возможно, ты слишком занят смыслом и забываешь о чуткости.

– Чего?

«Мой сын! – подумала она. – И это мой сын!»

Надо срочно приступать к делу, пока он грубо не оборвал ее и не заявил, что у него полно забот и ему некогда тратить время попусту.

– Я хотела поговорить с тобой о Георге Августе.

Георг Людвиг еще больше насупился: он не любил сына. Его отношения с женой очень быстро пошли вкривь и вкось, да разве могло быть иначе с таким человеком? Хотя любовником он был по-своему верным: не прогонял фавориток, даже когда они теряли внешнюю привлекательность.

– Что ты хочешь сказать о нем?

– Он уже не мальчик.

– Я хорошо знаю его возраст.

– Ему пора жениться.

– Жениться?

– Почему бы и нет. Ему нужна жена. Он должен иметь сыновей.

Георг Людвиг молчал, размышляя о сыне. Он его терпеть не мог. Наверно, потому, что парень напоминал мать. Он был почти красивым, и несмотря на то, что волосы у него были светлые, а у матери – темные, сходство бросалось в глаза.

91Ростом сын не вышел; он уродился в мать – такой же маленький, аккуратненький, стройный. К тому же у парня проявилась какая-то французская манера жестикулировать. Георгу Людвигу нравилось, когда парки устроены на французский манер, но его беспокоило, что сын перенял французские манеры. Совершенно очевидно, что он унаследовал их от матери, ведь она наполовину француженка. Короче, сын постоянно напоминал Георгу Людвигу посаженную в тюрьму жену.

– У вас есть кто-то на примете?

– Да, Каролина Ансбахская.

– Что? Приемная дочь сестры?

– А почему бы и нет? Нам надо действовать быстро, потому что эрцгерцог Карл уже занял боевые позиции.

– Вы имеете в виду, что он сделал ей предложение?

– Да, и сейчас она обдумывает, стоит ли его принимать.

– Дура она, что раздумывает.

– Почему?

– У нее не будет другого такого шанса.

– Откуда ты знаешь? Австрия считает ее подходящей партией, а коли так, то почему она не подойдет Ганноверу?

– Парень еще не готов к браку.

– Ему почти двадцать один.

– Он, похоже, отстает в развитии. Он еще ребенок.

– Георг Людвиг, как ты можешь такое говорить?

– Да он манерничает! Наряжается! Машет руками!

– Право же, он грациознее, чем его отец.

– И вы думаете, что от этого он становится мужчиной?

– Я считаю, что он вполне взрослый для брака, и Каролина будет для него хорошей женой. А ты что скажешь? Предупреждаю, надо действовать быстрее, не откладывая надолго.

Георг Людвиг хрюкнул.

– Я хотела бы, чтобы ты не испускал эти свинские звуки, – взорвалась София. – Может, они понятны твоим солдатам, но не мне.

– У меня есть дела поважнее, чем думать о женитьбе Георга Августа.

– Это дело касается престолонаследия.

– Престолонаследия! Вы помешались на этой идее.

– Ты должен признать, что стать королем Англии, несомненно, более привлекательная перспектива, чем быть курфюрстом Ганновера.

– Нет! Нет. Это не для меня.

– Я удивляюсь тебе. У тебя совсем нет честолюбия?

– Я доволен своим положением.