Берти был в восторге; Александру это меньше обрадовало, так как она с ним не ехала.

Когда он был в Индии, как раз и разразился скандал. Все было опять как в деле Мордонтов — с некоторыми отличиями, разумеется. Но от Берти такого и следовало ожидать.

Диззи, как его все называли — и я тоже, про себя, так как «мистер Дизраэли» звучало слишком официально по отношению к такому другу, как он, — явился ко мне.

— Боюсь, мэм, что в кругах, близких к принцу Уэльскому, возникло маленькое недоразумение.

— О Боже… уж не женщины ли опять?

— Одна женщина, мэм.

— Пожалуйста, объясните мне. Я должна знать все, пусть даже самое худшее.

— Это лорд Эйлсфорд. Его жена угрожает развестись с ним.

— О нет… не может быть, чтобы это был Берти!

— Не совсем, мэм. Я передам факты так, как их сообщили мне. Может быть, вам неизвестно, что лорд Эйлсфорд — один из близких друзей принца.

— Нет, мне это очень хорошо известно. Более того, я была против, чтобы он сопровождал принца, но со мной не посчитались. Он — игрок.

— Вот именно, мэм. Его находят очень занятным типом.

— А его жену?

— Она тоже в хороших отношениях с принцем.

— Вот этого-то я и опасалась.

— Речь о разводе идет не из-за принца. Здесь замешан лорд Блэндфорд. Пока Эйлсфорд был в Индии, леди Эйлсфорд жила с Блэндфордом. Об этом стало известно Эйлсфорду, и он поспешил домой — вопреки желаниям принца, которому нравится его общество. Принц с презрением отозвался о Блэндфорде, и некоторые его высказывания дошли до сведения младшего брата Блэндфорда — лорда Рэндольфа Черчилля.

— Он мне никогда не нравился.

— Вспыльчивый молодой человек. Он разъярился, когда брат его, по его словам, был оклеветан. Особенно…

— Что особенно? — продолжала настаивать я.

— Особенно принцем. Он припомнил дело Мордонтов и…

— И другие скандалы. Вы должны сказать мне правду, мистер Дизраэли.

— Разумеется, мэм. Ваше величество слишком проницательны, а ситуация слишком деликатная, чтобы выбирать выражения. Дело в том, что Черчилль требует, чтобы дело о разводе прекратили. Это оголтелый идиот, лишенный всякой выдержки и такта. Он хочет, чтобы принц помешал разводу, используя свое влияние на Эйлсфорда.

— Но для чего втягивать в это принца?

— Черчилля разозлило то, что принц сказал про его брата. Он говорил, что задета честь семьи. Это порывистый, необузданный молодой человек, способный в пылу гнева на любую глупость; такие люди способны причинить большой вред. Он уже добивался аудиенции у принцессы Уэльской.

— Не может быть! О моя бедная Александра! Мало ей того, что она знает о… проделках принца, но чтобы втянуть ее еще и в эту историю!

— Это было глупо, но ведь Черчилль сам глуп.

— Но зачем обращаться к принцессе?

— Он хочет, чтобы она внушила принцу, что он должен воспрепятствовать разводу Эйлсфордов.

— Но почему принц должен это сделать?

— Мэм, Черчилль утверждает, что принц переписывался с леди Эйлсфорд. Когда Эйлсфорд стал угрожать разводом, она отдала письма принца Блэндфорду. Теперь они у Черчилля, и, если Эйлсфорд начнет дело о разводе, письма принца будут переданы в газеты.

— Это ужасно.

— Боюсь, что это довольно неприятно.

— Это напоминает мне дядю Георга.