– А что же после, Милли? А? Когда мы уже стали… близки?

Бедняжка не решилась объяснять, что реально близки они стали только совсем недавно.

– Ты так пугал меня своими авторитарными замашками, требуя ребенка немедленно. Я боялась тебе даже слово поперек сказать.

– А, все это бессмысленно, – нетерпеливо прервал Джанферро. – Мы можем бесконечно ходить кругами. Прошу прощения, Миллисента, но меня ждут срочные дела.

– Ты что, так ничего и не понял? – недоуменно спросила она.

Джанферро встряхнул волосами и с надменным высокомерием приподнял бровь.

– На все начинаешь смотреть иначе, когда узнаешь, что жена тебе лжет. Скажи, Милли, неужели ты считала меня тираном, который будет настаивать на твоей беременности, если сама мысль об этом вызывала у тебя такое отвращение?

– Н-нет, но мне казалось, ты не сможешь понять мои страхи.

– Или твои постоянные обманы? – Он покачал головой и открыл дверь. – В таком случае, дорогая, ты сильно сглупила.

Мысли мешались в голове Миллисенты, действительность стала похожа на страшный сон. Она подняла глаза на мужа: его испепеляющий взгляд ясно давал понять, что он все равно бы ей не поверил.

– Что ты намерен делать? – спросила Милли убитым тоном.

– Я ухожу.

– А когда вернешься?

– Понятия не имею, – резко бросил Джанферро. – И даже если бы знал, тебя это больше не касается.

– Пожалуйста, не делай этого, не вычеркивай меня из своей жизни.

Муж обернулся к ней с высокомерным удивлением.

– И ты еще смеешь просить меня об этом? Неожиданно ей представились осенние листья, которые уносит быстрым речным течением неизвестно куда. Их семейная жизнь напоминала теперь те листья, и они оба не могли – или не хотели – изменить ситуацию.

– Ты как-то предложил, чтобы я съездила в Англию на время, – напомнила Миллисента.

– Что, соскучилась по дому? – язвительно бросил супруг.

Это окончательно выбило почву у нее из-под ног.

– Да, немного, – тихо ответила она, пытаясь сохранить лицо и не завершать разговор бурным скандалом, который всю жизнь будет омрачать память об их разрыве. – Можно мне поехать?

Милли молилась про себя, чтобы он сменил гнев на милость или даже попытался отговорить ее.

Джанферро пристально смотрел на жену. Внешне она была все той же трогательной девочкой – длинные белокурые волосы, прекрасные синие глаза и мягкая атласная кожа. Но зато внутренне перед ним была совершенно взрослая женщина, уверенная в себе, в собственной сексуальной привлекательности, и именно он научил ее этому. Милли превратилась в первоклассную любовницу и до недавнего времени казалась ему идеальной женой.

Сможет ли он вновь поверить ей? Ведь проблема была не только в нежелании иметь детей. Похоже, сам образ жизни во дворце не устраивал Миллисенту, просто она не знала об этом до брака. В таком случае рождение ребенка лишь еще больше осложнило бы ситуацию.

Осознание тяжести проблемы отозвалось темной, гнетущей болью в душе мужчины, которая сменилась такой знакомой пустотой одиночества.

– Я попрошу Алессо организовать рейс как можно быстрее, – произнес король.

Гнев уступил место усталости, поэтому голос его звучал слабо и безжизненно. Последнее, что увидела Миллисента, были поникшие плечи мужа, когда он молча покинул комнату.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Милли смотрела на знакомый зеленый пейзаж за окном, омытый дождем.