Ветер, попавший в трубу дымохода, раздувал языки пламени в камине и выталкивал серые клубы дыма в обеденную залу. Голоса присутствующих становились все громче, а смех все безудержнее, в то время как слуги без устали сновали вдоль столов, наполняя вином опустевшие кружки, чаши и кубки пирующих.

Росс ел с большим аппетитом, чего нельзя было сказать о Кейт. Она медленно пила вино из своего брачного кубка и лишь слегка отщипнула краешек хлеба, который предложил ей Росс, а также съела ломтик жареной свинины и маленький кусочек яблока, которые он положил ей на тарелку. Темные круги под глазами резко выделялись на ее бледном лице, а в губах не было ни кровинки. Невеста, казалось, не слышала вульгарных шуток, которые отпускались в ее адрес. А если и слышала, то не обращала на них никакого внимания.

Но несмотря на все, Кейт выглядела превосходно в своем темно-зеленом бархатном платье с золотым шитьем, которое, бесспорно, проигрывало по сравнению с блеском ее роскошных распущенных волос. Росс не мог оторвать взгляд от нежного изгиба ее шеи, от бледной кожи и изящной линии груди в том месте, где начинался корсаж. Внутри него шла война между противоречивыми устремлениями. С одной стороны, он хотел согреть Кейт, отогнать от нее все печали и страхи, защитить от всевозможных ударов судьбы. Но в то же время Росс сгорал от неистового желания обладать ее обнаженным трепещущим телом. Шотландец понимал, что Кейт от него ничего не нужно и что она боится проявлений его буйной натуры. И как бы это ни было подло с его стороны, он не мог совладать с собой ради того, чтобы уберечь ее от этих опасений.

Кейт была наградой, причитавшейся ему за этот вынужденный брак, и он не станет отказываться от нее по доброй воле. То, что он уже успел вкусить этот плод, было прекрасно, но явно недостаточно. Теперь Росс хотел обладать ею не таясь, без всяких уловок и предосторожностей. Он намеревался исследовать каждый дюйм ее прелестного тела до тех пор, пока ее образ не будет навечно запечатлен в его памяти. Он хотел, чтобы Кейт все теснее прижималась к нему, умоляя его снова и снова обладать ею.

Он хотел, чтобы она тоже желала его. Суждено ли этому когда-нибудь случиться, Росс не знал. Да и откуда ему было знать, если еще не развеялись сомнения по поводу того, какой муж ей больше по нраву — живой или мертвый?

Тем временем Генрих, похоже, начал испытывать нетерпение, как будто его ждали неотложные дела. Росс то и дело ловил на себе его пристальные взгляды. Поэтому он ничуть не удивился, когда через два часа после начала пиршества его подозвали к королю.

— В чем дело? — забеспокоилась Кейт и положила руку на его предплечье, как будто хотела задержать. — У тебя есть какие-нибудь предположения?

— Ни одного, но думаю, мы скоро узнаем, в чем дело.

— Да, конечно, — прошептала она, обращаясь скорее к самой себе, чем к Россу.

Ее взор был затуманен тревогой, и Шотландец с ужасом осознал, что она все еще боится, что какая-то случайность в последний момент положит конец их брачному союзу. И Бог судья, она могла оказаться права.

Тем не менее здесь, на виду у всех ему надлежало играть роль преданного супруга. Убрав со своей руки ее холодные, онемевшие от страха пальцы, Росс поднес их к губам и поцеловал.

— Ничего не бойся, — сказал он. — Ничто не помешает нам провести эту ночь вдвоем.

Нежные щеки леди Кэтрин вспыхнули от возмущения.

— Я беспокоюсь совершенно не об этом.

— Ты, может быть, и нет, — криво улыбнувшись, медленно произнес Росс. — Зато я беспокоюсь именно об этом.

— Есть вещи поважнее.

— Не спорю. Но в данный момент они меня совсем не занимают.