Эктор улыбнулся, а Фуркево продолжал:

— Я не ошибаюсь на этот счет: мужчина сделан из сена, а женщина — из огня. И если есть наука, в которой я немного сведущ, так это география нежной страсти. От тропинок услужливости 1 0до рощи совершенного блаженства 1 0не так далеко, как думают, и вы убедитесь в этом по опыту.

— Надеюсь, что нет.

— Боже мой, что я слышу? — вскричал Поль.

Но Эктор, видевший перед собой Пон-Нев, уже его не слушал. Оба всадника осмотрели мост со всех сторон.

Брата Иоанна там уже не было.

Прохожие, к которым Эктор обращался с расспросами, ничего не видели. Там и сям стояли группы гуляк, солдат и бродяг, но ни один из них не обращал внимания на двух дворян.

— Ну вот! — сказал Кок-Эрон, не перестававший ворчать с самого отъезда из Марли, — вот что значит ловить ворон в аллеях сада.

— Эй, приятель, — важно заметил Фуркево, — говори повежливей о незнакомых тебе птицах.

— А мне что за дело до них? Трещат чечетками о пустяках, а о разговоре с дельными людьми забывают.

Эктор проехал десять раз взад и вперед по Пон-Нев. На десятом круге он остановился.

— Если брату Иоанну нужно будет со мной переговорить, он знает, где меня найти, — сказал он, — прекратим поиски.

— Вы возвращаетесь в Марли? — спросил Поль.

— Совсем нет, я еду к Рипарфону.

— Тогда спокойной ночи! Я с вами расстаюсь.

— Вы едете к Сидализе?

— Да, мой друг, добродетель обязывает выполнить свой долг.

— Как вы это понимаете?

— Очень просто. Я чувствую себя очень расположенным к меланхолии, а когда я в таком состоянии духа, я готов сделать много глупостей. Сидализа мой щит и покров.

Поль отправился к Сидализе, а Эктор поехал берегом Сены. Некоторое время спустя он вдруг услышал за собой цокот копыт. Обернувшись, он узнал Поля.

— А как же добродетель, предписывающая вам ехать к Сидализе? — спросил Эктор.

— Признаться, — ответил Поль, — я раздумал. Видите ли, я часто размышляю, хотя этого никто не замечает, и это размышление меня убедило, что вежливость запрещает мне посещать особу, меня не ожидающую.

Эктор посмотрел на Поля с улыбкой.

— Смейтесь сколько вам будет угодно. Я не любопытен и не хочу знать того, чего не знаю. Есть ревнивцы, которые, подобно волкам, прокрадываются ночью к своим красавицам; эти люди неделикатны. Есть любовники, которые стучатся в дверь, когда их полагают за тысячу верст; это ветреники.

— И вы не хотите быть ни деликатным, ни ветреным?

— Вы угадали.

Разговаривая таким образом, оба всадника приехали на улицу Сент-Оноре.

Лакей стоял на крыльце, ожидая Эктора.

— Ваше сиятельство, — сказал этот лакей маркизу, — в сумерках пришел человек, который вас спрашивает.

— Сказал ли он тебе свое имя?

— Да, ваше сиятельство, его зовут братом Иоанном.

— Где он?

— Он там, наверху, ожидает ваше сиятельство.

— Я был в том уверен, — прошептал Эктор.

И, спрыгнув с лошади, он проворно вбежал по лестнице. За ним поднялся и Фуркево.

— Я жду вас уже два часа, — произнес пустынник, налил себе полный стакан вина и выпил его залпом.