— Скажите, — спросил Эктор, — он назвал вам свое имя?

— У него их два…Какое же подлинное?

— Посмотрим, что за имена, — произнес Эктор.

— Сначала его называли мастер Симон.

— Мастер Симон! — вскричали Эктор и Поль в один голос.

— А, кажется, он вам знаком!

— Да, немного, но это потом. Его второе имя? — спросил Эктор.

— Мастер Симон именуется шевалье де Сент-Клер.

— Шевалье! — опять вскричали Эктор, Поль и Кок-Эрон.

— Какое эхо! — сказал брат Иоанн, потирая руки. — Вы, стало быть, слыхали о шевалье?

— Случалось, — отвечал Поль, — И мы не станем даже утаивать от вас, что он с нами немного знаком.

— Дурное знакомство, ваше благородие, очень дурное, от которого вы получите много неприятностей, если дадите ему на то время.

— Постараемся, чтобы этого не было, приятель, я в том ручаюсь.

— И вы правы. Это тигр, а не человек. Ах! Если бы вы могли открыть его логово!

— Я его открою, — сказал Эктор.

— Вы! — воскликнул брат Иоанн, вставая.

— Не помните ли вы, мой милый граф, то письмо, которое Кок-Эрон взял у хозяина «Серебряного кубка»? — спросил Эктор.

— И которое он должен был передать барону Клейну? — добавил Поль.

— Именно. В нем был адрес…

— Да, — сказал Кок-Эрон, — в гостинице «Царь Давид», на улице Арбалетчиков.

— Там живет мастер Симон, то есть шевалье Сент-Клер.

— Ну, — сказал брат Иоанн, протянув руку, — я в этом удостоверюсь завтра же, и если шевалье будет иметь неблагоразумие показаться, я клянусь раздавить его, как змею.

— Я клянусь в том тоже, — сказал Кок-Эрон.

— И я, — произнес Поль, увлеченный примером бывшего пустынника.

Три шпаги были вырваны из ножен и сверкнули в свете восковых свечей.

— Минуту, господа, мщение принадлежит мне, — заявил Эктор, опуская шпаги, — и я его не уступаю никому. Если Богу угодно, чтобы я встретил шевалье, первый удар — мой.

— Вам первый, — сказал Поль, — но мне второй, если ваш будет неудачен.

Эктор протянул руку товарищу и продолжал:

— Господа, уже поздно, а честные люди стерегут врага днем. Нам известно логово тигра, так до завтра!

— До завтра! — сказали брат Иоанн и Кок-Эрон.

Все отправились пешком, опасаясь, чтобы вид четырех всадников не внушил подозрений хозяину гостиницы «Царь Давид».

Улица Арбалетчиков находилась на краю Парижа. Это была в то время самая бедная и уединенная улица предместья Святого Иакова. Она состояла из нескольких старинных почерневших домов, неровно выстроенных по обеим сторонам ручья, своевольные изгибы которого наводняли половину улицы. Многочисленное поколение кур и уток блуждало посреди улицы, клюя там и сям и плескаясь в лужах. Лица молодых девушек в ночных чепчиках мелькали за зелеными стеклами окон. Дети в лохмотьях со взъерошенными волосами с любопытством следовали за четырьмя искателями приключений.

Брат Иоанн, давно знакомый с такого рода похождениями, остановил приятелем за углом и стал держать совет.

— Господа, — сказал он, — когда охотятся за человеком, самой трудной дичью, необходимо принять предосторожности. Наше приближение подняло на ноги всю улицу.