— Господь за Францию, Господь за вас! — воскликнул Эктор, видевший в словах великого монарха пример на удивление всей Европе.

— Я могу погибнуть в борьбе, — прибавил король, — но я паду без стыда. Души моих славных предков, Генриха IV и Франциска I, не будут, по крайней мере, принуждены краснеть, скорбя о бедствиях нашей прекрасной страны.

Глубоко растрогавшись при этих последних словах, Людовик XIY замолчал.

— Теперь, мсье, нам во что бы то ни стало нужна победа, — продолжал король. — Франция не может больше ждать, и я сам утомлен надменностью врага. Мсье де Вийяр даст сражение принцу Евгению. Мой выбор пал на вас, чтобы доставить ему приказ на этот счет.

— Ваше величество, такое поручение будет честью для меня.

— Не спешите благодарить меня, мсье, — возразил король, — вы же можете при этом лишиться жизни.

— Это несущественно, мсье.

Смелый ответ понравился королю.

— Надеюсь, мсье, что вы вернетесь, — сказал он, — и тогда увидите, что благодарность короля соответствует преданности его дворянства.

Эктор склонился под благосклонным взглядом Людовика XIV.

— Если теперь, — добавил тот, — несмотря на искусство предводителей и храбрость солдат, судьба будет к нам не расположена, я обращусь с воззванием к моему народу, сам стану во главе французского дворянства, и мы отправимся к границам, где вместе падем. Вот что можете вы сказать от моего имени мсье де Вийяру. Обстоятельства не терпят отлагательств. Пусть он поторопится.

Король выбрал среди бумаг запечатанное письмо.

— Это письмо, написанное мной самим, — сказал он, — даст вам свободный доступ к маршалу…Вы объясните ему на словах причины, делающие войну необходимой. Вы скажете ему, что больше нет ни рекрутов, ни податей, что когда Франция не движется вперед, она отступает: что губернаторы наших провинций представляют нам ужасную картину всеобщего уныния. Нужно сильное потрясение, чтобы пробудить страну от тяжелого сна. Победа придаст нам бодрость духа, уверенность, восторг. Поражение же…Ну, поражение придаст народу храбрость отчаяния. Самые мужественные усилия родятся среди бедствий. Одним словом, вы скажете маршалу, что я так хочу.

— Он повинуется, ваше величество.

— Что касается вас, мсье, вы явитесь в Версаль после выигранного или проигранного сражения…Вы сами должны мне принести о том известие.

— Если Богу угодно, известие будет счастливое, и я не замедлю его доставить.

— Я не считаю нужным добавлять, — продолжал король, — что вы никому не должны говорить об услышанном здесь.

— Даю слово вашему величеству.

— Хорошо, мсье. Вы отправитесь этой же ночью; карета будет ждать. Вы должны быть во Фландрии прежде, чем при дворе заметят ваше отсутствие. Если у вас есть дела, поспешите привести их в порядок…Будущее определит Господь.

Король умолк, но его взгляд, казалось, говорил:» — Вы можете и не вернуться.»

Эктор его понял. Мысль о Кристине заставила его решиться на просьбу, от которой зависело её спасение.

— Ваше величество, — произнес он, преклоняя колени, — позвольте мне обратиться с просьбой.

— Говорите, мсье.

— При жизни я вознагражден честью этого поручения, на случай смерти мне остается просить у вас единой милости…

— Говорите смело, мсье. Вы предупреждаете мои желания, давая мне возможность быть обязанным вам в чем-то.

— Вашему величеству будет вручен запечатанный пакет.