Дурацкое название королевства – Островерх. Мой прапрадед постарался… Раньше королевство называлось Бристаль. По моему, гораздо красивее. Но так как почти всю территорию страны занимают горы, а наша экономика держится лишь на металлах и драгоценных камнях, которые добывают в недрах, ему пришла в голову умная мысль о переименовании.

В год переименования случилось еще одно событие, более интересное: прапрадед за огромные деньги, почти половину годового бюджета государства, пригласил из Альтеи наследника рода Тургов, чтобы тот воздействовал магией на местные растения. Тогда в наших библиотеках и появились первые сведения о волшебниках, способных вырастить яблоки в снегах.

Арий Тург жил во дворце два года, за это время он модифицировал несколько видов злаковых культур, фруктовых деревьев, сделав их устойчивыми к холоду. И у нас наконец люди перестали умирать от голода.

Прапрадед хвалился, что его поступок был самым умным вложением денег в истории. Правда, много лет подряд королевству приходилось экономить буквально на всем: закрылись школы и больницы, уволили половину слуг во дворце, не проводились балы и праздники. Но ничего. Зато за короткое прохладное лето успевала поспеть пшеница и кукуруза, а в садах собирали спелые яблоки, а не недозревшую кислятину.

Руфус еще не женат, хотя и помолвлен с семи лет. В свои восемнадцать он интересуется лишь охотой, выпивкой да флиртом с мамиными фрейлинами. Близка я была лишь с Виолой, нас разделяет всего четыре года. Она моя любимая сестра, лучшая подруга, компаньонка, единомышленница, верная соучастница моих проказ. Но и она вышла замуж, уехала в другую страну, оставив меня одну в огромном мрачном холодном дворце, наполненном слугами, родственниками, бездельниками и просителями. Одну среди толпы народу. Глупости говорят, что в десять лет девочка еще ребенок. Принцессы взрослеют быстро. Особенно в нашем королевстве, где выдают замуж в четырнадцать.

– С тобой поедет леди Фенистра де Морей, – обрадовала меня мама, когда напутствовала в дорогу.

Перед глазами всплыло лицо первой фрейлины: прозрачные рыбьи глаза, мясистый нос, тяжелый подбородок, постоянно кривящиеся губы. Она олицетворяла все, что я ненавижу больше всего: двуличие, сплетни, злословие, доносы. Даже имя у нее было мерзкое, как и она сама. Морей на нашем языке означает могила. Именно она заперла меня в спальне на три месяца, именно она била меня по рукам тростью, именно она уговорила отца разорвать помолвку Виолы с сыном его старшего советника и выдать замуж за короля Кальмии.

Фенистра была дальней родственницей отца, я презирала ее всеми фибрами души, но тогда, после слов матери, ни один мускул не дрогнул у меня на лице.

– Конечно, мама, – мой голос звучал почтительно и скромно, – я очень уважаю леди де Морей.

Путешествие к жениху затянулось на два долгих месяца. Вереница повозок, груженных личными вещами, приданым, подарками, шла черепашьем шагом. А большую часть пути мы вообще передвигались пешком, так как кареты и телеги не проходили по ширине – путь через границу лежал по узким горным тропам.

Общих границ с Альтеей у нас не было. Чтобы добраться, пришлось пересекать два небольших государства – Дортес и Кальмию. Хорошо, что у нас с ними были хорошие соседские отношения. Именно в Кальмии королевой сейчас была моя любимая Виола. И больше всего на свете мне хотелось ее повидать.

Когда мы перешли границу, я равнодушно поинтересовалась у Фенистры:

– Мы же посетим королевский дворец? Столица всего в дне пути от границы. Мама передала Виоле подарки.

Только бы эта гадина не увидела в моих глазах сумасшедшей надежды, не почувствовала мою слабость – страстное желание увидеть сестру.

– Нам лучше не отвлекаться от маршрута, – губы Фенистры скривились в понимающей ухмылке, – я уже отправила во дворец караван со слугами.