Вернувшись домой, я достал шкатулку с деньгами, которых, как всегда, было кот наплакал, и наполнил ими свой маленький кошелек. Потом прихватил шерстяной дорожный плащ — точно такой я носил, когда служил в Испании, — сказал Катону, чтобы он не ждал меня раньше вечера будущего дня, и вышел на улицу.

У меня было весьма смутное представление об Остии, поэтому я понял, что без проводника мне не обойтись. И даже знал, кто лучше других мог справиться с этой ролью. Словом, я первым делом направился к Макрону.

— Деций Цецилий! — воскликнул он, явно удивленный моим появлением. — Честно говоря, никак тебя не ждал. Сожалею, но пока что нет никаких вестей насчет управляющего имением в Байе. Но я обязательно все выясню. Это вопрос от силы двух-трех дней, не больше.

— Хорошо. Но сегодня меня к тебе привел несколько иной повод. Я должен ехать в Остию прямо сейчас. И поскольку я хочу навестить людей не вполне официального ремесла, то мне понадобится для этой цели проводник. Одолжи мне до завтрашнего вечера своего парня. Я имею в виду Милона.

— Да, конечно, — согласился Макрон и велел своему рабу привести к нам Милона.

— Не поможешь ли мне еще в одном дельце? Я хочу связаться с посредником, который представляет интересы пиратов в Остии. Не знаешь ли, часом, как его зовут и где его можно найти?

Макрон покачал головой:

— Моя территория не выходит за пределы городских стен. Может, Милон тебе что-нибудь подскажет. — Его глаза внезапно округлились, будто он увидел нечто неожиданное. — Что с твоей шеей?

— С моей шеей?

— Да. Такое впечатление, что ты пытался повеситься. Неужто дела так плохи?

Я безотчетно коснулся рукой горла, но ничего особенного на нем не нащупал, хотя догадывался, что Макрон имел в виду отметину вроде той, что опоясывала шею Сергия Павла.

— А, это… Мне преподали несколько уроков весьма своеобразного применения тетивы лука. Последнее время в Риме оно стало входить в моду.

— Как же, слыхал об этом. Ты, верно, имеешь в виду Сергия Павла? Будь проклято это азиатское отродье! Город буквально кишит ими. Мало того что они притащили с собой своих отвратительных богов и верования, так еще решили пустить в ход шнурки-удавки, будто римская сталь для них недостаточно хороша.

— Это еще одно знамение времени, — согласился я.

Когда пришел Милон, я объяснил ему, что от него требуется.

— Сможешь ему помочь? — спросил Макрон.

— Конечно. Мы поймаем какую-нибудь баржу, идущую порожняком вниз по реке. И прибудем на место еще до полуночи. А того, кто тебе нужен, зовут Гасдрубалом. Он финикиец из Тира. У него была лавка у дока Венеры.

— Хорошо. Пошли, — сказал я.

Попрощавшись с Макроном, мы направились в речной порт, который находился в нескольких минутах ходьбы от его дома. Шелковый шарф, который мне подарил Заббай, я обычно заправлял под тунику. Теперь же во избежание ненужных вопросов я его завязал по-солдатски — узлом на горле. Пока мы шли к реке, по дороге нам попадалось много людей, которые окликали Милона и махали ему руками, и он, улыбаясь, тоже махал им в ответ.

— Как я погляжу, за такой короткий срок ты стал в городе весьма популярной личностью, — заметил я.

— Видишь ли, Макрон приказал мне заняться подготовкой к выборам. Велел заручиться большинством голосов.

— Но до выборов еще уйма времени, — удивился я. — Слишком рано начинать суетиться.

— Вот и Макрон так считает. А я сказал ему, что рано никогда не бывает. Он мыслит как старомодный человек.