— Если бы я не слышал ее говора, все равно понял бы, что эта женщина из Анжу. Интересно, она что же, считает меня знаменитым женихом из Нанта, который сжег во время первой брачной ночи двенадцать свечей?

Валери недоуменно смотрела на мужа — она не понимала, о чем он говорит. Девушка подошла к д'Арлею и спросила:

— Это какой-то интересный обычай, принятый в ваших краях, да, Робин?

Д'Арлей не сразу нашел нужные слова. Он посмотрел на наивное личико своей жены и ответил:

— Я думал, что тебе известен этот обычай, дорогая, иначе не стал бы о нем упоминать. Видишь ли, это… одна из не очень умных и тактичных шуток над новобрачными… Это устроила нам экономка отца Элигиуса Мишлен. Я думаю, узнай он об этом, очень на нее рассердился бы.

— Но что же все-таки это за обычай, Робин? Расскажи, пожалуйста, я хочу знать.

Д’Арлей обнял жену за плечи и серьезно начал объяснять:

— Ты теперь замужняя женщина, Валери, поэтому, наверное, я могу тебе все это объяснить. Если тебе что-нибудь не понравится, покажется шокирующим, грубым, ты должна винить в этом только собственное любопытство. Ну так вот… Слушай… Ну… когда муж обнимает жену во время первой брачной ночи… понимаешь? Он должен задуть свечу. А потом… понимаешь… зажечь другую… И так, Валери, может продолжаться довольно долго… А утром любопытные родственники и гости могут пересчитать сгоревшие свечи… Вот и все. А теперь скажи мне, дорогая, ты на меня сердишься за этот рассказ?

Девушка сильно покраснела, но отрицательно покачала головой:

— Нет, Робин, не сержусь, но утром я все-таки непременно дам понять этой дрянной старухе…

Валери не знала, что еще сказать по этому поводу и постаралась перевести разговор на другую тему. Она предположила, что отец Элигиус отдал им на ночь свою собственную комнату. Робин обратил внимание на необычные вещи, которые наверняка напоминали священнику его детство и были особенно дороги старику.

— Да, ты прав, дорогой, здесь есть маленькая шапочка, которую святой отец, наверное, носил, будучи малышом. А вот еще обруч, игрушечная лошадка с пучком настоящих конских волос вместо гривы. Смотри, разноцветные камешки с морского берега. Робин, мне почему-то стало очень жаль этого милого, доброго человека…

Д’Арлей отошел, ему стало не по себе.

— Дорогая моя девочка! Нам было бы намного легче и проще, если бы мы следовали принятому ритуалу новобрачных. Слуга должен был бы застелить нашу постель свежим, красивым бельем и разбросать вокруг ложа лепестки роз. Подруги и самые близкие служанки должны были бы привести тебя в спальню и помочь раздеться, положить тебя в постель. После этого мои друзья и слуги должны были проводить меня в спальню. Это только маленькая, но важная часть обряда. В подобных ритуалах я никогда не участвовал, поэтому не могу подробно и достоверно рассказать тебе обо всех правилах. Мне сейчас очень неудобно перед тобой, дорогая. Я ведь сам точно не знаю, что нужно делать. Мне кажется, Валери, ты тоже испытываешь неловкость.

Девушка согласно кивнула в ответ.

— Да, — шепнула она.

— Когда женился мой брат, слуги в течение нескольких недель репетировали все действия обряда… Это ведь очень деликатные вещи. Валери, может быть, мне пока вернуться в зал, а позже прийти? Думаю, так лучше…

Девушка согласилась:

— Да, Роби, ты так добр ко мне, так деликатен. Спасибо тебе. Да еще это тряпье на мне. Я ведь так и не успела переодеться в новое платье. Снимать при тебе эти жалкие лохмотья, Робин, нет, не могу… — Валери подошла к детским игрушкам священника, взяла горсть разноцветных морских камешков и передала их мужу.