– Нет! – Анри взглянул ей в глаза с отважной нежностью. – Я верю тебе! Хватит ожиданий! Я хочу быть с тобой прямо сейчас! Без промедления!

3

– Настал момент, – сказала Рита, когда за ними захлопнулась дверь гостиничного номера, – не стану скрывать, я ждала его очень давно, – она держала руки Анри в своих и смотрела ему в глаза, – как говорится, вот он, час истины…

– Что ты этим хочешь сказать?

Её трогало, как глубоко он был впечатлен происходящим.

– Время отдавать долги и снимать маски. В переносном и в самом прямом смысле. Прежде чем мы внесем определенность в наши отношения как фактически, так и юридически, я должна познакомить тебя с собой. Без этого мы не сможем идти дальше. Вдруг, увидев моё лицо, ты захочешь сбежать? Я не в праве лишать тебя этой возможности. Человеку всегда нужно оставлять выбор.

С этими словами Рита, разобрав пальцами волосы и нащупав среди них застежки серебряной маски, сняла её. В последние месяцы она носила длинное каре. Широкие гладкие пряди, сбегающие со лба, пока мешали Анри разглядеть Ритино лицо, убирать их она не торопилась.

– Стой, я сам! – он шагнул к ней и быстрым, но робким движением руки раздвинул завесу волос.

Анри предчувствовал, что рано или поздно Рита позволит ему взглянуть на своё лицо; много раз он представлял себе самые ужасные картины, какие в таком случае могут предстать глазам – готовился заранее; он знал, что для него ничего не изменится, что бы он ни увидел, но он хотел, чтобы и Рита поверила в это, чтобы она не сомневалась в нём, не думала, что он из вежливости не подает вида, насколько скрываемое маской отвращает его.

То, что увидел Анри-Арчи, к его большому облегчению, не показалось ему ни страшным, ни отвратительным. Это было просто очень странно: перед ним стояла женщина, у которой половины лица несколько отличались друг от друга. Хирурги пересадили Рите вместо обожженной кожи новую, выращенную на основе её клеток, восстановили поврежденные мышцы, но им всё же не удалось полностью воссоздать уникальные черты девушки, и линия, разделяющая реконструированную часть лица и здоровую, выделялась в виде тонкого слегка рельефного шрама похожего на шов между деталями пластикового изделия.

Рита молчала – не хотела торопить эмоции Анри.

– Я думал, будет гораздо хуже, – признался юноша после затянувшейся паузы.

Он протянул руку и собрался было коснуться пальцами восстановленной кожи, более бледной, бескровной, но почему-то на вид более нежной. В последний момент он опомнился:

– Можно?

Рита улыбнулась – и Анри увидел, что по-разному улыбаются правая и левая стороны её лица; точно это были две разные женщины – каждая со своими характером.

Он провел пальцами по Ритиной тайной щеке – она действительно оказалась приятной на ощупь. Будто бы чуть свежее, чуть прохладнее, чем другая: Анри коснулся лица возлюбленной по краям обеими ладонями – сравнил ощущения.

– Всё хорошо? – спросила она.

– Всё замечательно, – прошептал он горячо. – Лучше не бывает!

4

Рассвет растерянно и смущенно бродил по гостиничному номеру – словно ему было неловко от того, что пришлось сюда заглянуть – двое всё ещё спали, взбитая постель дышала утренним теплом отдохнувших счастливых тел, лукавые глазки бриллиантов в серебряной маске на столе, наловив солнечных бликов, глядели весело.

С улицы через приоткрытую форточку проникал невнятный шум.

– Что там? – Рита сонно повертела взъерошенной головой, – Как будто кричат.