Но он знал, что не сможет оставить их. Это было неблагородно. Айандор – прежний Айандор, во всяком случае – никогда бы не одобрил такого малодушного, эгоистичного поступка.

Краем глаза Кевин заметил какое то движение. Управляемый одной лишь чистой реакцией, он отскочил в сторону, а прыгучий паук приземлился в то самое место, где только что стоял сквайр. Кто то из пленников завопил.

Сотканный из той же бесформенной, перетекающей тьмы, как и другие ужасы, заполонившие Тилвертон, паук был размером с ребёнка. Его склизкие луковицеобразные голова и тело покачивались между сегментированными лапками. Надеясь нанести удар прежде, чем существо сориентируется, Кевин нацелил меч на его брюхо.

Быстрая, как кошка, тень извернулась, встречая его удар. Клинок сквайра прошёл сквозь одну из лапок, не встречая никакого сопротивления и не сумев отсечь её.

Паук надвигался на него, и он отступал, на ходу пытаясь наносить бессмысленные удары. От этого было не больше проку, чем если бы он рубил воздух. В полумраке он мог лишь видеть кольцо маленьких выпуклых глазок паука и зазубренные мандибулы, закрывавшиеся и открывавшиеся над его жуткой глоткой.

Юноша врезался в один из станков, который громко хлопнул, затрещал и поднял кучу густой, забивающей глаза пыли. Пытаясь освободиться от досадной помехи, он наткнулся на прядь теневой паутины. Эта дрянь оказалась липкой, как он и ожидал, и намертво вцепилась в его руку, сжимавшую меч, пусть даже от клинка уже и не было никакого толка.

Он забился, пытаясь освободиться. Клейкая субстанция начала поддаваться, но недостаточно быстро. Паук бросился вперёд, чтобы вонзить свои, без сомнения, ядовитые клыки в его плоть.

За мгновение до того, как мандибулы сомкнулись на его лодыжке, он поднял ноги, избежав укуса. Силы ослабленной паутины оказалось недостаточно, чтобы выдержать его вес, и сквайр, избавившись от пут, упал прямо на теневого паука.

Он прошёл сквозь существо так же, как и его меч. В тот момент, когда они  слились, его разум заполнили нечеловеческие ощущения. Кевин свалился на пол под самым брюхом паука.

Тень нависла над ним. В отчаянии обхватив свой клинок руками для того, чтобы действовать в столь стеснённых обстоятельствах, он вогнал его в щель между брюшком и головогрудью паука.

По каким то причинам, на этот раз сталь наткнулась на нечто твёрдое, и фантом резко дёрнулся и осел. Кевин использовал меч, чтобы перевернуть паука на спину, а затем давил на рукоять до тех пор, пока призрачная тварь не перестала шевелиться.

Сквайр нуждался в передышке, но знал, что у него нет времени. Пошатываясь и дрожа, он освободил пленников.

Большинство из них, во всяком случае. При более внимательном осмотре он заметил что пара из них уже превратилась в засохшие, скорчившиеся оболочки.

Но всё таки многие были живы. Некоторые даже были достаточно сильны, чтобы помочь тем, кто послабее. Кевин рассчитывал, что при должной удаче, сможет вывести отсюда их всех.

Ему почти удалось.

Разведывая дорогу и убеждаясь, что впереди их не ждут тени, Кевин вёл людей обратно по тому пути, которым сам пришёл сюда. Один раз, когда процессия проходила мимо разорванного знамени, ребёнок вдруг начал плакать, и все застыли в ужасе, уверенные, что сейчас тени обрушатся им на головы. Мать ребёнка быстро закрыла ему рот рукой, но ни один фантом не появился на звук. Позже, беглецам попался по дороге колокольчик, и костлявый, беззубый бедолага, который, похоже, тронулся умом от перенесённых испытаний, уставился на шёлковую ленточку с пугающей заинтересованностью, как будто он не хотел звонить в колокольчик, но ощущал нездоровую потребность сделать это. Седовласая матрона подхватила его под руку и увлекла за собой.

Наконец, Кевин высмотрел мраморное изваяние, изображавшее остроносого, лукавого юношу, сидящего на пъедестале. Он обратил на него внимание входя сюда, и это значило, что Сад Медузы уже был совсем близко.