Разрешите ему присутствовать при расследовании,   бросил он сенешалю, а затем снова повернулся, чтобы коротко добавить, глядя на Раулигана:

  Не советую вам часто переходить мне дорогу. Я разрешаю присутствовать вам при допросах и расследовании, но вы должны сохранять молчание. Вам ясно?

Раулиган развел руками.

  Ваши слова   это всегда ясность и простота.

Лорд Джаланус долго смотрел на него, а когда почувствовал, что торговец ничего больше не скажет, то снова развернулся на каблуках, не сказав ни слова. Торговец смерил спину лорда гротескно высокомерным взглядом придворного, из за чего один из слуг хихикнул. Голова Грейрина резко поднялась, и сенешаль осмотрел слуг, выискивая невежу, кем бы он ни был. Это точно был кто то из личных слуг мага, а не обслуги Чертогов Тавертона.

Раулиган нежно улыбнулся сенешалю.

  Кажется, лорду Уэтерботому нужно все герцогское крыло, а раз так, то не могли бы вы открыть для меня королевское?

Руки сенешала поднялись, словно дрожащие когти, и потянулись к горлу Раулигана, прежде чем он осмотрительно их успокоил. Послышались новые смешки, и на этот раз некоторые из них исходили от местных слуг.

  Кажется, это не самый удачный день для сенешаля, не так ли? – Громко заметил Раулиган, развернувшись и шагая по коридору в сторону королевского крыла.

  Но это точно сделал он!   запротестовал Грейрин.   Мы все видели, как он держал лук! Тетива еще дрожала, когда мы схватили его!

  Мои заклинания,   холодно сказал лорд Джаланус,   не могут врать. Лорд Кримон невиновен.

  Я…, я понимаю,   поспешно сказал сенешаль. – Я и не сомневаюсь в ваших способностях! Это просто так…удивительно. Кто же тогда сделал это?

  Болиф,   отрезал Боевой Маг, поворачиваясь к большому, как гора Пурпурному Дракону, который всегда стоял за спиной мага,   немедленно закрой ворота. Сообщи стражам, что я хочу, чтобы это поместье было опечатано. Сенешаль, напряги свои воспоминания и скажи – был ли хоть кто то, кто покинул Чертоги Тавертона после убийства лорда? – Он поднялся со стула, тряся золотыми и пурпурными бархатными одеждами – третьим нарядом, что он сменил за день.

  Я… ну, конечно,   пролепетал Грейрин. – Но их не должно быть много. У нас здесь не как в Долинах, где Эльминстер может уходить и приходить, когда пожелает, будто какая то ночная летучая мышь!

Позади них, края манекена в доспехах, стоящего в углу, на мгновение будто размылись. Раулиган увидел, что манекен превратился в бородатого мужчину в богатой одежде, который махнул торговцу рукой и подмигнул. Раулиган подмигнул в ответ, как раз перед тем, как доспехи снова стали просто доспехами.

Не обращая внимания на это посещение, сенешаль что то бормотал, потрясенный мыслью о невиновности молодого лорда. Теперь это само по себе было интересно… А это уже было интересно…

  Лорд судья,   прервал Грейрин,   куда вы?

  Допрашивать тела, разумеется,   отрезал Боевой Маг, вытаскивая из под плаща палочку длиной в три фута, которая, казалось, была полностью сделана из полированных и сросшихся человеческих фаланг.   Они редко рассказывают что то ценное, но выбора…

  ... все мы рабы нашего выбора,   мягко сказал Раулиган глядя в потолок, закончив фразу мага. Джаланус на мгновение остановился в дверях, а затем ловко выскочил из комнаты.

  Я отвечу лишь своему лорду,   коротко сказал старик,   не вам.

Лорд Джаланус выпрямился, его глаза блестели, а нос задрожал от ярости, и маг выпалил:

  Червяк, ты хоть знаешь, кто я?

Главный садовник задумчиво сплюнул на землю перед магом, переместил то, что он жевал, за другую щёку и сказал:

  Да.