Она будет свободна.

Мысль была неподобающей, но она не могла прогнать ее. Она навсегда останется Атридис, но уже никогда не будет той Атридис. Люди всегда будут помнить о том, что она сделала для них, и будут благодарны ей. Но они будут безмерно счастливы вернуться к нормальной жизни.

Как и она сама.

Больше не та Атридис. Но все еще Кассандра?

При рождении родители дали ей имя Адара, что означает «прекрасная», и ей всегда казалось, что все любящие родители дают своим детям подобные имена. Но когда еще в детстве проявился ее дар, ей дали другое имя. Оно должно было служить напоминанием о том, что случилось, когда не придали значения предупреждениям прорицательницы.

Она не помнила то время, когда была Адарой. Она всегда была Кассандрой.

Но осталась ли она ею? Если бы она попыталась сейчас вызвать видение, произошло бы это или нет?

Она сразу же отвергла эту мысль. Она не желала делать ничего подобного. Но если бы она больше никогда даже краем глаза не увидела будущее, то была бы ужасно напугана.

Это ее долг… разве нет? Она должна стоять на страже и оберегать свой народ от любой опасности.

Атрей так спокойно спал! Как она хотела сделать то же самое. Но еще больше она хотела жить… нормальной жизнью. Как ее мать, и Джоанна, и еще так много женщин, которых она знала. Они принимали будущее таким, каким оно было, со всеми его неожиданностями.

Ройс удивил ее. Она не могла предвидеть, что произойдет между ними. Она даже не догадывалась об этом, когда приехала в Англию, куда стремилась по какой-то скрытой от нее причине… но было ли это так на самом деле? Или эта «причина» стояла прямо перед ней – человек, спасший и ее и Акору? Человек, в глазах которого она увидела боль и гнев, когда он осознал, какой ужасный выбор она сделала.

Все ее тело напряглось. Она резко встала и подошла к ближайшему окну с надеждой, что ночной ветер остудит ее.

– Кассандра, – окликнула ее мать, всегда все замечающая, как и все матери. – Что-то случилось?

Кассандра быстро повернулась, осознавая, что Ройс рядом.

– Нет! Конечно, нет! Атрей поправляется. Больше ничто не имеет значения.

– Мы все обрадованы, что он пошел на поправку, – сказал лорд Эндрю, отец, который подбрасывал ее высоко над собой, когда она была ребенком, и заставлял смеяться до слез; который так хорошо ее знал. – Но есть еще много всего, что имеет значение.

– Акора будет в безопасности.

– Благодаря тебе и Ройсу, а в конечном счете и всем нам. – Ее отец-англичанин, который как изгнанник пришел в королевство-крепость и остался здесь, полюбив ее мать, продолжил: – Но под этой безопасностью подразумевается и благополучие каждого человека, включая и тебя. Так ответь же на вопрос своей матери. Что-то случилось?

Нет, да, все случилось. О Боже, что могла она им сказать? Они любили ее, доверяли ей, уважали ее. Она считалась с их добрым мнением и не могла вынести мысли о том, что разочарует их.

– Я… устала.

– Тогда ты должна отдохнуть, – сказала ей мать. Федра отошла от постели сына и подошла к дочери.

Она обняла ее, как делала, когда Кассандра была ребенком. Это было так недавно, а время так быстротечно. В тот момент они обе это почувствовали.

– Отдыхай, – сказала Федра. – Атрей жив, Алекс скоро приедет, Дейлос предстанет перед лицом правосудия. Ты прекрасно со всем справилась. Теперь хороший сон восстановит твои силы.

– Я тебя люблю, – сказала Кассандра, и горькая правда этих слов пронзила их обеих.

Ее мать отошла немного, посмотрев на нее, как смотрят друг на друга любящие люди.