– То есть он не может просто встать и спеть?

– Алекс, а Атрей поет? – спросила Кассандра.

– Иногда, в компании хороших знакомых. Я бы сказал, что в их число входят очень немногие. Ты не должна забывать, – обратился он к своей сестре, – что принц-регент наследует престол.

– А разве ванакс не наследует? – поинтересовался Ройс.

Алекс покачал головой.

– Атрей стал ванаксом не потому, что он был старшим мужчиной в нашей семье после смерти дедушки. Для того чтобы стать ванаксом, тебя должны выбрать.

– А кто выбирает?

– Не кто, а что, – мягко поправила Кассандра. – Атрей прошел испытание отбором. Это древние традиции Акоры. Надеюсь, вы не обидитесь, если мы не будем разглашать наши семейные тайны.

– Ну разумеется, нет, – заверил ее Ройс.

Они подъезжали к двойным железным воротам особняка на Мейфэре, в котором остановились Алекс и Джоанна.. Двое мужчин, вооруженные дубинками и заткнутыми за широкие пояса пистолетами, стояли на страже. Когда экипаж проехал через ворота, Кассандра заметила еще несколько охранников.

– Советую вам не отпускать экипаж, – обратился Алекс к Ройсу, помогая женщинам спуститься.

– Для того чтобы не проехать и четверти мили? – спросил Ройс.

– Я все еще не могу забыть последствий неосмотрительной прогулки по «цивилизованной» Англии.

Не дожидаясь возражений Ройса, Алекс закрыл перед ним дверь экипажа.

Экипаж уже тронулся, когда Джоанна крикнула:

– Ах да, Ройс, Кассандре нужны уроки танцев. Пожалуйста, приходи к нам завтра и научи ее вальсировать.

– Вальсировать? – спросил Алекс. – Не вижу никакого смысла в том, что Кассандра должна уметь…

Скрежет металла по мостовой дал Ройсу прекрасный повод для того, чтобы «не расслышать» слов своего зятя. Он устало откинул голову на кожаное сиденье, пытаясь понять, почему последние несколько часов у него на сердце так легко.

Кассандра, несомненно, красива, никто не стал бы этого отрицать, но в то же время собеседник неожиданно для себя открывал в ней жизненную мудрость. Нет, не совсем точно. Присущая ей естественность и непредсказуемость была так не похожа на считавшуюся в свете хорошим тоном манерность, к которой он привык. И в то же время в ней была решимость, нехарактерная для ее юного возраста.

Он ведь ничего не знал о ее воспитании, не говоря уже об Акоре, в которой она родилась. Тюремная камера угнетающе действовала на воображение, а голод вообще убивал всякий интерес к жизни.

Ему все еще приходилось временами напоминать себе, что все это уже позади.

Возможно, сегодня ему удастся заснуть в замкнутом пространстве своей спальни… А завтра…

Мысль о том, что он будет учить ее танцевать вальс, была удивительно притягательной.

И так, склонив друг к другу головы, Заставив в унисон стучать сердца…

Ройс заметил, что надевает себе под нос, и сразу же замолчал, но музыка еще долго продолжала звучать у него в голове и после того, как он приехал домой.

Глава 3

Так случилось, что Ройс не приехал в назначенный час к сестре и зятю. Его задержал срочный вызов принца-регента ранним утром. Ройс был из тех людей, которые предпочитают проспать весь день напролет, до этого прободрствовав всю ночь. Больше всего удивляло то, что принцу изменила присущая ему тактичность. На Ройсе все еще были вчерашние брюки и рубашка, теперь уже изрядно помятые, волосы выглядели так, как будто он теребил их всю ночь. Этот и без того несчастный вид дополняло отекшее лицо и нервное подергивание нижней губы.