Ройс так и сделал, войдя через тайную дверь, находящуюся в половине дома, где жили слуги. Он застал регента лежащим в постели с холодным компрессом на голове. Полог был опущен, чтобы не пропускать свет.

– Мигрень, – простонал Принни. – Как я страдаю. Трон доставляет такие мучения! Клянусь, лучше бы я родился простым фермером и не требовал от жизни ничего, кроме хорошей погоды да еще чтобы порой пропустить стаканчик-другой.

Так как было крайне трудно представить регента в такой роли, или по крайней мере в ситуации, отдаленно напоминающей эту, Ройс оставил тираду принца-регента без ответа. Он сел рядом с кроватью и спокойно заговорил:

– Мне кажется, произошло недоразумение, сир. Как вы помните, вы просили меня приложить усилия к тому, чтобы урегулировать разногласия между тори и вигами. Я посчитал нужным встретиться с лордом Греем, который, я уверен, понял меня правильно.

Ройс, конечно, ввел регента в небольшое заблуждение, но он считал, что имеет на это полное право. Так как возможность вторжения на Акору была устранена, Грею не оставалось ничего иного, нежели только запастись терпением. Если бы он с этим справился – а Ройс был в этом уверен, – то в скором времени был бы вознагражден. А к этому моменту было бы покончено по крайней мере с очевидными разногласиями между тори и вигами.

Принц без труда оторвал голову от подушки.

– Хорошо, хорошо, рад это слышать. Грей неплохой малый, просто он немного сбился с пути. Но тем не менее, когда я услышал об Уимблдон-Коммон…

– Я искал уединения, сир, – произнес Ройс извиняющимся тоном. – Это было наивно с моей стороны.

– Вовсе нет, я вижу, что намерения у тебя были хорошие. – Принц сел, свесив толстые ноги с кровати. – Уединения… сейчас нигде не найти. Даже у стен есть уши. Теперь, полагаю, я твой должник. – Он глубоко вздохнул и сделал над собой заметное усилие, чтобы собраться. – Я ценю то, что ты для меня сделал, Хоукфорт. У тебя талант справляться с такими делами.

– Спасибо, сир. Надеюсь, мои старания принесут хоть какую-нибудь пользу.

В исключительном порыве благодарности принц сказал:

– Не знаю, что бы я без тебя делал. И все же не хочу тебя переутомлять. Прости за такие слова, но ты выглядишь изможденным.

– Что вы, что вы, сир. Вы, конечно же, правы. На самом деле я подумал, не взять ли мне пару дней…

Принц немного успокоился и сделал великодушный жест рукой.

– Пожалуйста, бери все, что потребуется. Я поручу Ливерпулю за всем проследить. Все будет на месте, когда ты вернешься.

Ройс удрученно улыбнулся и, поклонившись, встал.

– Спасибо, сир. Я вам очень признателен.

– Пока ты не ушел, есть еще парочка дел…

Или десять, или двадцать дел, безусловно, чрезвычайно срочных. День пролетел незаметно, пока Ройс занимался этими делами. Он закрылся в небольшой комнатке рядом с королевскими апартаментами, в которую лакеи допускали лишь тех немногих, кто пользовался благосклонностью принца, включая Ройса. Кого-либо другого, желавшего поговорить с известной особой, ждало разочарование. Будучи безгранично преданным своему долгу, Ройс разобрался с тем, что принц назвал «парочкой дел», и вышел из Карлтон-Хауса только после обеда.

И обнаружил, что погода переменилась. Приятный день растворился в проливном дожде. Но это не имело значения. Он был движим огромным желанием хоть на время покинуть Лондон. В такие моменты жизни Хоукфорт был ему необходим как воздух. Он был мерилом его существования, местом, где он действительно чувствовал себя дома, куда стремился попасть в трудные для себя времена.