Вытираю рот рукавом. Грязным. С мазками крови. Видимо, да, я перепил из-за того, что случилось с Флор.

– Всё нормально… спасибо. Я сам, – бросаю взгляд на хмуро оглядывающего меня мужчину.

– Уверен?

– Он же сказал. Пойдём, мне плохо сейчас будет, – девушка недовольно тянет мужчину за собой, и они скрываются за домом, оставляя меня одного.

Пока ищу руками мобильный, оглядываю место моего ночлега. Надо же, снова помойка. Снова сброд, и моё место. Даже в таком состоянии я нашёл своё. Это смешно, и я бы посмеялся, только вот мне плохо. Внутри плохо. Очень плохо. Паршиво. Как будто меня изрезали. Исполосовали изнутри, и сейчас там гноятся мои раны.

Нахожу телефон и, облокачиваясь о стену, поднимаюсь на ноги. Ох, блять, как у меня член болит. О-о-о… бордель, да, я был в борделе вчера. И… Мира, я видел её там. Чёрт, что я натворил? Что я сделал? Почему она была в борделе? Почему я помню кровь… кровь и боль? Мать твою, да что происходит со мной?!

Двигаюсь по стенке и выхожу на улицу. Я понятия не имею, как меня сюда занесло. Я, скорее всего, в Женеве. Но как добрался? Не помню. Ничего не помню. Что я принял? У меня до этого не было провалов в памяти или же я так хочу что-то забыть. Господи, что я выкинул в этот раз? Что?!

Добираюсь до лавочки, изредка мимо меня проходят люди, прогуливаясь здесь. Плевать. Смотрю на новую трещину на экране. Не везёт мне. Более десятка пропущенных вызовов от Эрнеста, от Белча, и ещё с нескольких незнакомых номеров. Что случилось?

Страх… страх того, что мои воспоминания тесно связаны с этим сгустком пропущенных часов моей жизни, до одури трясёт моё тело. Меня знобит. Зубы стучат друг о друга. Мне холодно… холодно так…

Пока я прислушиваюсь к своим ощущениям, телефон звонит, и я вижу скрытый номер. Эрнест. Прочищаю горло и пытаюсь ослабить ломку. Это ломка от алкоголя, превышенной дозы, я наблюдал её… сначала много адреналина, затем «похмелье» разума, потом наступает время озноба, и в каждой клеточке организма тебя скрючивает от боли. А боли много… слишком много для меня сейчас.

– Да… да, – голос сипит, он даже не похож на мой. Я не помню, чтобы он был настолько низким и мрачным.

– Чёрт бы тебя побрал, Рафаэль! – Раздаётся громкий крик в трубку, отчего голова звенит сильнее, я опускаю её вниз, и глубже дышу. Попить бы воды…

– Сэр, я…я…

– Ты! Ты! Ты! Да ты! Чёрт, тебе удалось меня разозлить! Где ты был практически целые сутки? Ты хоть знаешь, что мою дочь обвиняют в изнасиловании и избиении? Почему ты не доложил мне сразу же, как только началась вся эта ерунда! Моя дочь в данный момент отбывает наказание за эту чушь и моет вонючие зады каких-то стариков, когда ты развлекаешься непонятно где! – Эрнест продолжает бушевать, а я медленно… очень медленно вспоминаю то, как смотрела на меня Мира перед поездкой в госпиталь с Флор.

– Сэр, вы сказали ранее, чтобы я…я не волновал вас по делам сестринства. Они вас не интересуют, а это…

– Мне плевать на сестринство и братство, Рафаэль! Меня волнует только моя дочь, а её обвиняют в этой ереси. Я требую, чтобы ты нашёл выход до того, пока я не прилечу к вам. Ты должен договориться с той стервой, которая написала заявление, и заставить её любым способом забрать его. Предложи ей деньги, да хоть что. Напишешь мне сумму, которой мы покроем расходы и её исчезновение, а если нет, то ищи виновных или же просто козлов отпущения, иначе я выйду из себя, Рафаэль. И не дай бог, это произойдёт, то ты сразу готовься к последствиям.

– Но… но…

– Я всё сказал. Другого я не потерплю. Ты работаешь на меня.