Сообразив, что я не собираюсь отвечать на вопрос, Тамлин оскалил зубы. Посчитаем это попыткой улыбнуться, — подумала я, а он спросил:

— Хочешь прогуляться?

— Нет, спасибо, — ответила я, сознавая всю неуклюжесть своих движений.

Я попыталась обойти Тамлина, но он загородил мне путь.

— Я целое утро просидел внутри. Мне необходимо выйти на свежий воздух, — сказал он.

Мне вспомнились его вчерашние слова: «Твое присутствие никак не скажется на моем поместье».

— Здесь даже внутри легко дышится. — Я пыталась незаметно обойти Тамлина. — Ты очень любезен.

Я старалась, чтобы мои слова звучали искренне.

Его улыбку я бы не назвала приятной. Похоже, Тамлин не привык слышать отказы.

— Ты меня по-прежнему боишься? — спросил он.

— Нет, — тихо ответила я и прошла через стеклянные двери.

Вначале я услышала негромкое рычание, потом слова:

— Фейра, я не собираюсь тебя убивать. Я не нарушаю обещаний.

Я обернулась через плечо, едва не споткнувшись на ступеньках лестницы. Тамлин казался мне древней статуей, высеченной из того же камня, что и стены его поместья.

— Можно причинить вред и не убивая! — крикнула я. — Чем не лазейка? Ласэн вполне может воспользоваться ею. Да и другие тоже.

— Всем приказано тебя пальцем не трогать.

— Однако меня накрепко заперли в твоем мире. Меня наказали за нарушение правила, о котором я даже не подозревала. Начать с того — почему твой друг оказался в лесу? Я думала, Соглашение запрещает вам вторгаться в наши земли.

Тамлин молча смотрел на меня. Быть может, я зашла слишком далеко, забросав его вопросами. Но я же спрашивала не из праздного любопытства. Это он способен понять?

— Соглашение запрещает нам только одно — порабощать вас, — тихо произнес Тамлин. — Стена — не более чем досадная помеха. Если бы мы захотели, разрушили бы ее, вошли бы на ваши земли и перебили бы всех вас.

У меня кровь заледенела. Возможно, мне суждено навсегда остаться в Притиании, но моя семья…

— Вы всерьез собираетесь разрушить Стену?

Тамлин оглядел меня с ног до головы, словно решая, достойна ли я его объяснений.

— Меня совершенно не интересуют земли смертных. Но говорить от имени всего народа фэ я не могу.

И опять это не было ответом на вопрос.

— Тогда что твой друг делал в наших лесах?

Тамлин замер. Он сделал это с таким изяществом, что мне стало завидно. А я-то считала, что здорово умею застывать на месте.

— В наших землях… появилась болезнь. Ею охвачена вся Притиания. Со времени ее появления прошло без малого полсотни лет. Потому здесь так пусто: и в доме, и окрест. Большинство жителей… покинуло нас.

Он говорил медленно, словно ему было тяжело рассказывать об этом смертной девчонке.

— Недуг распространяется медленно, но он сильно повлиял на… нашу магию. Мои магические способности уменьшились. Эти маски, — он постучал по своей, — жестокое напоминание о первом всплеске болезни. Она поразила нас сорок девять лет назад, во время маскарада. С тех пор маски приросли к нашим лицам и мы не можем их снять.

Я оторопела. Обреченные носить маски. Целых пятьдесят лет. Я бы, наверное, взяла брусок, на котором точила ножи, и содрала бы маску вместе с кожей.

— Но в зверином обличье ты был без маски.

— Это лишь подчеркивает коварство и жестокость нашей болезни.

Или живи в обличье зверя, или таскай на себе маску.