– Если мы хотим встретиться с остальными в баре перед ленчем, то нам надо собираться, – отрывисто сказал он. – Без сомнения твой братец захочет поставить бутылку-другую, чтобы отметить свое неожиданно свалившееся наследство.

– Пол...

– Нет, Клер. Ничего не говори. Больше ни слова. Ты уже и так сказала достаточно. – Сняв галстук, он бросил его на кровать и скрылся в ванной, громко хлопнув дверью.

Клер молча посмотрела ему вслед. Она почувствовала, как ее начинает пробирать дрожь. Ее вдруг поразило чувство одиночества, как будто она внезапно оказалась в комнате с чужим человеком. С человеком, которого в какое-то мгновение даже испугалась.

Ее взгляд упал на туалетный столик, куда Пол бросил ключи от машины. Она быстро взяла их и, с опаской поглядывая на дверь ванной, вышла из комнаты и поспешила к выходу.

Клер медленно прошла по выступу скалы и осторожно глянула вниз. Вероятно, лет сто назад в широком проломе между стен было сделано ограждение, потом камни со стороны моря начали падать вниз, и теперь полуразрушенное ограждение висело над пропастью. Клер смотрела на воду, серо-голубую и тусклую, холодную даже под ослепительным июньским солнцем, и следила за полетом чаек над морем. Птицы оглушительно шумели; на скалах сидели моевки, их крики эхом отзывались в гранитных стенах башни; где-то в развалинах кричала галка; черный дрозд прятался на вершине рябины, растущей между стен в том месте, где раньше стояла часовня.

Замок был безлюден. Стоявший в стороне от туристических маршрутов, он был известен лишь постояльцам местной гостиницы, которые посещали его, а их было немного даже летом. Клер оглянулась на каменные стены гостиницы «Данкерн», выглядывавший из-за широкой полосы берез и елей. Гостиница давно не приносила дохода, и Клер это знала, но у нее не хватало духа изменить существующее положение вещей. Она любила Данкерн за тишину и покой, любила его очертания на фоне низкого контура далеких холмов. Процветающая гостиница в миг разрушила бы эту первозданную атмосферу.

Клер не спеша пошла по траве. На участке между стенами кто-то скосил ее так, чтобы было легче пробираться к развалинам – вероятно, Джек Грант из гостиницы, предположила она. Она хотела бы переночевать там, прежде чем возвращаться в Эдинбург. Это дало бы ей и Полу время немного остыть. Клер не могла заставить себя поехать назад в Эрдли. Особенно теперь, когда он принадлежал Джеймсу.

Она уже больше не дрожала – ее боль и гнев прошли, пока она с сумасшедшей скоростью гнала по шоссе, не заботясь о том, что ее может остановить полиция. Но она по-прежнему была напряжена и расстроена после официального оглашения завещания, когда она явственно почувствовала, что была единственным человеком в комнате, кто по-настоящему искренне оплакивал Маргарет Гордон.

Клер вздрогнула и стала озираться по сторонам, когда на траву рядом с ней упала тень, но никого не было, только ветер раскачивал тонкие ветви березы. Она медленно пошла вдоль стен, время от времени прикасаясь рукой к теплым серовато-розовым камням, как будто приветствуя их и вступая во владение ими. Пробравшись сквозь чертополох и густую траву к каменным ступеням, она осторожно поднялась на полуразрушенный второй этаж центральной башни. Пол здесь давно обрушился, и отсутствовали две стены, но высокое стрельчатое окно, смотрящее в сторону моря, осталось нетронутым временем, она добралась до него и остановилась, положила руки на нагретый солнцем подоконник и замерла, глядя вдаль, На воду уже опускался туман, в блеске солнечных лучей он казавшийся перламутровым.

Футах в двадцати внизу она заметила мужчину, наблюдавшего за ней со стороны развалин восточной башни.