— Туда…

— У вас переохлаждение, так что нет.

Он понял, что она завела его в ванную комнату, усадив на сидение туалета.

— Здесь я справлюсь сам, — сказал он, наклоняясь в сторону стены. — Спасибо.

Он закрыл глаза, она тут же хлопнула его по щеке.

— Просыпайтесь.

Он тут же открыл глаза и потер щеку.

— Что ты делаешь?

— Я сделаю это снова, — она сунула зубную щетку ему в рот. — Вот, почистите зубы.

Было трудно говорить, когда у тебя во рту щетка, поэтому он стал делать, что ему сказали, чистя слева, справа, спереди, снизу. Затем он наклонился и выплюнул в раковину.

— Не так уж и холодно, — сказал он.

— Откуда вы знаете? Вы же пьяны в стельку.

На самом деле, он не был пьян и возможно это и была проблема. Впервые за сколько времени, он не пил ничего со вчерашнего вечера…

— Что ты делаешь? — спросил он, когда она начала расстегивать его рубашку.

— Раздеваю вас.

— Правда?

Пока она расстегивала ему пуговицы, он окинул взглядом ее тело, которое было трудно разглядеть под объемным пуловером, и он решил проверить, положив руки ей на талию.

Она остановилась и отступила на шаг.

— Меня это не интересует.

— Тогда почему ты раздеваешь меня?

— Потому что у вас губы синие.

— Включи душ, — он указал на кран. — Я дотянусь отсюда.

— Вы утоните.

— Ну и что с того? Ты же не захочешь увидеть, что под одеждой?

— Я подожду вас за дверью, в кресле.

— И это не заставляет меня биться от радостного предвкушения, — пробормотал он себе под нос.

Она с хлопком закрыла дверь, а он даже не шелохнулся. Просто прислонился к стене и смотрел на поднимающийся пар от воды.

— Я не слышу, чтобы вы купались, — прокричала она через дверь.

— Еще недостаточно много воды, чтобы купаться.

Тук. Тук. Тук.

— Поторопитесь, мистер Болдвейн.

— Так называют моего отца. Он мудак. Меня зовут Эдвард.

— Заткнитесь и залезайте в воду.

Даже сквозь туман оцепенения, он почувствовал вспышку какого-то чувства к ней. «Наверное, благодарности», - предположил он.

Но кого это волновало…

Бум, бум, бум!

— Ты выломаешь дверь, — закричал он, перекрикивая шум воды. — Думаю, ты не хочешь видеть меня голым.

— В воду, сейчас же, — отрезала она. — И я не испугаюсь войти, ванна — лучше, чем быть мертвым.

— Дело вкуса, моя дорогая.

И все же он решил последовать ее указаниям, по какой-то для себя совершенно безумной причине.

Ухватившись руками за раковину, он стал приподнимать свое тело на ноги. Одежда оказалась настоящей занозой в заднице, но он все же снял ее... и опустился в воду. Странно, но теплая вода возымела на него обратный эффект. Он стал не согреваться, а еще больше дрожать от холода, причем так сильно, что на поверхности воды образовалась рябь.

Обхватив себя руками, зубы стучали друг от друга от холода, а сердце билось видно через раз.

— Вы в порядке? — спросила она через дверь.

Он не ответил, и Шелби громко позвала:

— Эдвард?

Дверь распахнулась, и она бросилась в ванную, готовая спасти и вытащить его из двадцати четырех дюймов воды. Это было ужасно... она смотрела на него сверху вниз, и единственное, что он смог себе позволить, уставиться на воду, надеясь, что она скрывает его тонкие ноги, вялый член, белую кожу с красными рубцами.

Он был уверен, что она ахнула.

Он сказал, улыбаясь и полнимая глаза на нее:

— Симпатичный, не так ли? Хочешь верь, хочешь нет, но я полностью функционален.