|
Заставляя говорить именно то, что хочет слышать господин маг. Опутывая невидимой, неразличимой сетью с головы до ног… За спиной хихикают тени - кажется, юнец сдался. И стоило ли устраивать шоу - выходить на арену, называть себя магом… Посох подрагивает в руках колдующего Лукина, и кажется, что ядра гипертрофированных нервных клеток подмигивают Сашке: ну что, братец, самое время распустить нюни. Всхлипнуть: я хотел, как лучше… Вы ж, Евгений Аристархович, сами вра-а-али, а меня говорящий Кот да мельтешащий посреди «коллайдера» дракон до опупения довели, я ж нормальный человек, я боюсь признать, что… Стоп. Нормальный? Что, и в самом деле на такую вот «полянку» Нигде-Никогда попадают нормальные люди? Я ведь тоже немножечко маг, мне б сюда пару косточек, я б скелет какого-нибудь тираннозавра-защитника придумал… Но настырные воспоминания, повинуясь движениям посоха Лукина, мешают сосредоточится. Вот лицо Гали - перепуганное и бледное, со следами слез по пропавшему Игорю; половина населения Объекта считала, что Волидаров ее не достоин, но кто поймет этих женщин? вот Лотринаэн, почему-то похожий на семидесятилетнего старика - белые волосы, покрытое красными неровными пятнами лицо… Лицо Игоря - перепачканное темной спекшейся кровью из разорванного горла; незнакомый ролевик с густыми, почти сросшимися у переносицы черными бровями… Федя Прытковецкий, с хитренькой улыбочкой перекидывающий с руки на руку футбольный мяч и обещающий устроить матч «Очкарики» против «Волчат» после того, как вернется - уж не знает он, Федя, куда они с Волковым нынче вечером поедут, не его, Феди, дело, приказы обсуждать… Рой воспоминаний кружит, и каждый всплывающий в памяти образ накрепко соединен с прочным, клейким, удушающим чувством вины: ах, если бы Сашке быть повнимательнее к окружающим людям, ах, будь он менее доверчив к замечательным речам Евгения Аристарховича, ведь он должен, он должен был догадаться о существовании наглой жестокой твари, питающейся душами… И остается только задыхаться в плотном коконе, сотканном из горьких сожалений о неверных решениях и неправильных поступках. Вот Серега - с залитыми чернотой глазами и лицом потерявшегося, перепуганного ребенка, истекающий кровью… истекающий? странно спокойный, как тогда, в операционной, когда зеленая линия отметила секунду, когда он перестал бороться за жизнь. Бледная прозрачная тень, пахнущая плесенью и сумраком… Она манит, зовет, тянет руки - и, по идее, должна вызывать страх, непринятие и желание отодвинуться, но у Сашки почему-то она исключительно вызывает в памяти длинный список латинских называний, который он заучивал к экзамену по микробиологии. Кажется, мы уже встречались, - скромно улыбается Смерть. Непостижимая кокетка, сейчас она приняла новое обличье: ответь на вопрос, расскажи чужие секреты, которые хранишь не потому, что обещал, а потому, что знал - в правду не поверят. Открой свою душу настырному, любопытному магу, укрась своим нервным веществом его посох, - и будет тебе жизнь без печали… Без печали и без сожалений, потому, что отныне ты не будешь мучиться выбором, решая, правильно или неправильно поступаешь, - за тебя всё решат другие. Подчинишься мнению кого-то, согнуться в поклоне перед Королем, а может быть, застыть, раскрыв рот от восторга перед тайными знаниями Звездочета, но так или иначе… Это всего лишь игра, - нежно, певуче поучает Смерть. Не бойся, глупый… Сашка тяжело и неуклюже падает на несуществующей песок магической арены. Непослушные пальцы пытаются поймать нить удушающих воспоминаний, разорвать кокон, найти… хоть что-нибудь. Какой-нибудь якорь, спасательный круг, соломинку… А вместо этого в лицо нагло ухмыляется уродливый - то ли кошачий, то ли человеческий - череп сфинкса. |
