– И что значит твой смех? – резко спросил старый солдат. – Может, мне называть тебя сэр Хохотун? Что это такое? – Он вытащил кулон из-под воротника, гладкую женскую фигурку, высеченную в круглом голубом кристалле. – Разве я не взял ее с тела фейри после того, как убил его? Она принадлежала норну и не является подделкой. Ну, давай, посмейся – у тебя-то нет такого трофея.

– Я не сомневаюсь, что ты снял ее с тела одного из тех, кто лежал лицом вниз и умирал, старик, – сказал сэр Ольверис. – А потом прикончил его ударом меча в спину.

Принц Морган подпрыгнул от неожиданности.

– Клянусь проклятым Деревом, Ольверис, сначала ты молчишь, а потом выскакиваешь из тени без всякого предупреждения. Я на мгновение подумал, что к нам заявился призрак.

Черноволосый мужчина не ответил. Он слишком устал после столь длинной речи.

– Хватит уже мучить Порто, – сказал принц. – Давай, Астриан, выбирай: Зов Кастера или Хирка? Я не позволю этому дню закончиться без чего-то хорошего, а пустить тебя по миру станет для меня счастьем. Мне не везет с костями с тех пор, как мы пересекли границу Эрнистира.

– Здесь нет границ, – сказал Астриан, внимательно изучая кости принца. Он взвесил их на ладони и погладил их пальцами в поисках щетины кабана и свинца для утяжеления. – Подойдут, – сказал он, возвращая кости принцу.

– Что ты имел в виду, когда сказал эту чушь? – спросил принц. – Здесь нет границ? – Он сделал первый бросок. – Десятка, сэр, – две руки. Ты можешь ходить и объяснять одновременно.

– Вот в чем дело, ваше высочество, – ответил Астриан. – Мы уже давно пересекли границу Эрнистира. До Риммерсгарда двадцать лиг. Как вы полагаете, кто живет в Боллидане, городе с крепостными стенами, который находится немного восточнее?

Морган пожал плечами, наблюдая, как Астриан ходит – у него выпали шестерка и четверка. Рыцарь делал все с лаконичным изяществом, в том числе владел мечом, где скорость и ловкость с лихвой компенсировали небольшой рост. Его часто называли – и не только он сам – одним из лучших фехтовальщиков всех стран.

– Эрнистирийцы, я полагаю, – сказал Морган. – Рыцари, дворяне, крестьяне, самые разные люди.

– Риммеры, ваше высочество. Они обосновались там после какой-то войны сотни лет назад и с тех пор никуда не уходили. У большинства в жилах течет северная кровь. – Теперь пришла очередь Астриана бросать кости, что он тут же и сделал – «яйца», как называли эту комбинацию солдаты, пара единиц. Он смахнул маленький котелок с сундука, исполнявшего роль стола. – Мне действительно нравятся ваши кости, принц. А вы обратили внимание на деревушку, мимо которой мы проходили утром? Впрочем, вы выглядели ужасно и едва ли что-то замечали.

– Моя голова стучала и звенела, как проклятые колокола Наббана. Да, можно считать, что я ее видел. Оттуда вышли какие-то дети и взрослые, чтобы нас приветствовать, верно?

– Точно. А вы знаете, на каком языке здесь говорят?

– Нет, клянусь вечным Эйдоном, откуда я могу знать?

– Естественно, они говорят на эрнистирийском – ведь мы же в Эрнистире. – Астриан улыбнулся. – Но в их жилах течет кровь Эркинланда, как и в ваших, и в речи много эркинландских слов. Теперь вы понимаете?

– Что я должен понимать? – Морган проиграл и второй бросок, и его улучшившееся настроение снова стало портиться.