Ранд нежно улыбнулся Мин, искоса взглянул на Нандеру и Сулин, но когда он поднял глаза на Кируну, они снова заледенели.

– Очень хорошо. – И добавил, когда она рванулась вперед: – Только не ты. – Лицо Кируны окаменело прямо на глазах. Рот Таима исказила гримаса – почти улыбка, и он шагнул к Ранду, не отрывая взгляда от Кируны. Ранд махнул рукой, указывая на кого-то за его спиной: – Вот она. Подойди сюда, Аланна.

Перрин вздрогнул. Ранд показывал прямо на Аланну, глядя на нее очень странным взглядом. Этот взгляд расшевелил какое-то воспоминание в глубине сознания Перрина, но он никак не мог понять, какое именно. Таим тоже казался удивленным. Его лицо превратилось в маску вежливости, но взгляд темных глаз мерцал, перебегая с Ранда на Аланну. Судя по запаху, ожегшему нос Перрина, правильнее всего было бы сказать про Таима, что он в недоумении.

Аланна тоже вздрогнула. По какой-то причине она все время выглядела очень подавленной, с тех самых пор, как вместе с Перрином отправилась сюда; от ее безмятежности остались в лучшем случае одни обрывки. Сейчас она пригладила свои юбки, вызывающе стрельнула взглядом в сторону Кируны и Беры и, плавно обойдя их, оказалась перед Рандом. Обе Айз Седай не сводили с нее глаз – точно учителя, которые собирались убедиться, что ученик хорошо выполняет свое задание, но вовсе не уверены, что это так. Что за всем этим стояло? Пусть одна из них была у сестер главной, но, так или иначе, Аланна тоже Айз Седай, точно такая же, как и они. От всего этого подозрительность Перрина в отношении Айз Седай только усилилась. Иметь дело с Айз Седай все равно что пересекать вброд протоки в Мокром Лесу неподалеку от Трясины. Под спокойной поверхностью скрывались подводные течения, которые способны сбить с ног. Точно такие же опасные течения в любой момент могли возникнуть здесь, и источником их были отнюдь не только сестры.

Ранд повел себя с Аланной удивительно вольно, – дотронувшись до ее подбородка, он заставил ее поднять лицо. Бера шумно втянула воздух, и на этот раз, в виде исключения, Перрин был с ней согласен. Даже танцуя с девушкой на далекой родине, Ранд никогда не позволил бы себе такой развязности, а Аланна вовсе не девушка на танцах. Она покраснела, от нее резко запахло неуверенностью. Странно. Айз Седай не краснели от смущения, насколько было известно Перрину, и, уж конечно, никогда не испытывали чувства неуверенности.

– Исцели меня, – сказал Ранд. Тоном приказа, а не просьбы.

Аланна покраснела еще жарче, в исходящем от нее запахе появилась примесь гнева. Ее руки дрожали, когда она подняла их и обхватила его голову.

Перрин непроизвольно потер ладонь, раненную вчера одним из копий Шайдо. Его уже не раз Исцеляли прежде, и Кируна Исцелила ему несколько глубоких ран. Ощущение было такое, будто ныряешь в пруд с ледяной водой; по окончании ловишь ртом воздух, трясешься и испытываешь слабость в коленях. И, как правило, чувствуешь зверский голод. Однако когда все закончилось, Ранд лишь еле заметно дрожал.

– Как ты терпишь такую боль? – прошептала Аланна.

– С этим покончено, хватит, – ответил он, отводя ее руки. И отвернулся без единого слова благодарности. Он собрался было что-то сказать, но замер, полуобернувшись к Колодцам Дюмай.

– Мы нашли всех, Ранд ал’Тор, – негромко сказала Эмис.

Он кивнул и заговорил, уже заметно более оживленно:

– Пора идти. Сорилея, ты назначишь Хранительниц Мудрости, которым Аша’маны передадут пленниц. И еще тех, которые будут сопровождать Кируну и... и остальных моих новых подданных. – Ранд усмехнулся: – Мне не хотелось бы, чтобы они совершили какую-нибудь оплошность... по неведению.

– Как скажешь, Кар’а’карн. – Решительным жестом поправив шаль, Хранительница Мудрости повернулась к Бере, Кируне и Аланне: – Ступайте к остальным и оставайтесь с ними, пока я не найду того, кто будет заниматься вами.