Уяснив масштаб трагедии, я, старательно сдерживая смешок, умудрился вставить фразу в поток стенаний Николетты:

– Говори, что надо делать.

– Открой игру!

– У меня ее нет.

– Так купи, – зашипела Николетта.

Дверь моей спальни приоткрылась, показалась голова Бориса.

– Иван Павлович, извините. Звонила женщина, она пришла к вам на консультацию.

– В восемь утра? – удивился я. – Никто сегодня на прием не записан. К сожалению, в этом месяце с клиентами плохо.

– Рядом с дверью вашего офиса висит табличка, – пояснил помощник, – на ней указаны часы работы агентства и есть приписка: «В случае экстренной необходимости звоните по номеру…» и далее указан мой телефон. Вот она и воспользовалась любезным предложением. Похоже, у нее что-то нехорошее стряслось.

– Скажите даме, что я подойду минут через десять, – попросил я и вернулся к разговору с маменькой.

– Купил игру? – осведомилась Николетта.

– Сделай одолжение, объясни, каким образом ее приобрести? – смиренно спросил я.

– Неужели ты не умеешь обращаться со своим гаденышем? – обозлилась маменька.

– Извини неразумного сына, – вздохнул я, – в моем гаденыше только почта и кое-какие рабочие материалы.

– Удивительно, что некоторые люди, погрязнув в глупости, не желают пользоваться услугами мирового прогресса! – пробурчала маменька. – Слушай меня внимательно.

Я оказался усердным учеником и довольно скоро увидел на экране иконку с изображением башни замка, из окна которой высовывалась блондинка с глазами-блюдцами и губами, смахивающими на пельмени.

– Ну наконец-то! – возрадовалась Николетта, узнав о благополучном приобретении дурацкой игры. – Теперь введи ник «Королева», в качестве пароля набери год моего рождения, а потом нажми «вход».

Я тщательно выполнил предписанные действия.

– Ну что? – спросила маменька. – Вошел?

– Нет, – ответил я, – неправильный код доступа, так на экране написано. Николетта, использовать личные данные, равно как клички домашних любимцев, не рекомендуется, подобные «секреты» легко просчитываются.

– Не корчи из себя знатока, войди в игру! – отрезала матушка.

После десятка бесплодных попыток меня неожиданно осенило:

– Какой у тебя год рождения?

– Дурацкий вопрос! Восемьдесят девятый!

Я уставился на набранную ранее цифру. Не может быть! Тысяча восемьсот восемьдесят девятый? Конечно, я знаю, что матушка при жизни моего отца, пользуясь тем, что он любимый народом писатель, многократно уменьшала в паспорте свой возраст, но я и предположить не мог, сколько лет ей в реальности!

– Тысяча восемьсот восемьдесят девятый, – пробормотал я. – Мда!

– Вава! – сиреной загудела Николетта.