— Что «да, Банни»?

— Да, Банни, я уверен, что правильно понял инструкции.

— Тогда повтори их мне.

— Зачем?

— Гвидо!

Когда Банни заговаривает в таком тоне, остается разве что подыгрывать ей. Ведь часть моей задачи и состоит в поддержке напарника, когда мы на задании, но также и потому, что если Банни сочтет тебя насолившим ей, то у нее есть на этот случай грозный хук левой. Мой кузен Нунцио открыл это однажды до того, как его уведомили о ее родстве с доном Брюсом, а так как у него челюсть, словно наковальня, о которую я как-то поранил свой кулак без всяких заметных результатов для нее, то я не испытываю желания подтверждать на себе силу удара, которым она отправила его на помост. И поэтому я решил выполнить ее довольно оскорбительное требование.

— Босс хочет, чтобы мы выяснили, как именно товары этого конкретного предприятия разбредаются с его территории незамеченными, — говорю я. — Для этой цели я должен смешаться с рабочими, став одним из них, и посмотреть, не смогу ли я определить, как они это проделывают.

— И… — Говорит она, сверля меня взглядом.

—… и ты тоже этим займешься, только среди конторских. В конце недели мы должны снова встретиться и, сравнив наблюдения, посмотреть, не напали ли мы на ложный след.

— И… — снова вступает она, выглядя чуть взволнованной.

Тут уж и я начал чуточку нервничать. Хотя она и ожидала от меня продолжения, я не мог больше перечислить никаких инструкций, иссякли.

—… и… имм… — заикаюсь я, пытаясь додуть, что же я проглядел.

—… и не поднимать никакой бучи! — заканчивает она, сурово глядя на меня. — Правильно?

— Да. Разумеется, Банни.

— Тогда скажи это!

— И не поднимать никакой бучи.

Как работяга, я явился на работу намного раньше, чем требуется для управленцев, вроде Банни. Почему дело обстоит так, я не знаю, но это одна из тех несправедливостей, которыми полна жизнь… например, ваша очередь всегда бывает самая длинная при разбивке по алфавиту.

Готовясь к своим скрытым маневрам, я забросил свой обычный щегольской наряд и оделся более похоже на работяг, с которыми мне следовало смешаться. Только эта часть задания и причиняла мне какие-то неудобства. Видите ли, чем больше работяга преуспевает, тем больше он походит по одежде на обитателя притонов или оборванца и поэтому выглядит либо готовым барахтаться в грязи, либо уже побарахтавшимся, что прямо противоречит всему усвоенному мной в деловом колледже.

Для тех из вас, кому это последнее интересное сообщение кажется удивительным, спешу указать, что я и в самом деле посещал учебные заведения, так как это единственный способ приобрести имеющийся у меня диплом магистра. Если же вы, подобно некоторым другим, гадаете, почему человек с такими документами выбрал работу моего профиля, то причин у меня две: во-первых, я человек общительный и предпочитаю работать с людьми, а во-вторых, мою чувствительную натуру отталкивает безжалостность, необходимая для успешной деятельности в верхнем слое управленцев. У меня попросту нет способности портить людям жизнь сокращениями производства, закрытием заводов, и тому подобным. Скорее, я нахожу куда более приятным сломать иной раз ногу-другую или, быть может, немного перекроить физиономию, чем уживаться с более долгосрочным вредом, нанесенным верхними управленцами ради блага своих компаний. И поэтому, так как я оказался и впрямь в удобном положении, дающем возможность выбирать путь своей карьеры, я традиционно предпочел быть скорее исполнителем, чем отдавателем приказов. Это более чистый способ зарабатывать на жизнь.

Так или иначе, я явился на работу засветло и походил по заводу, узнавая, что и где, прежде чем приступить к исполнению своих служебных обязанностей.