От лестничной площадки двери вели в противоположные концы коридора. На одной висела табличка с лаконичной надписью "СППП", на другой - "СПО".

- Что означает Эс-Пэ-Пэ-Пэ ?- деловито, по-хозяйски осведомился Прохор.

- Сектор Подготовки Перспективных Программ, а Эс-Пэ-О - Сектор Программного Обеспечения.- ответил Калитин.

Мы вошли во вторую дверь и попали в типично офисное помещение - коридор с гипроковыми стенками, небольшие светильники, направо и налево - одинаковые двери с мелкой расстекловкой, по четыре с каждой стороны. Пройдя до самого конца коридора, Калитин коротко постучал в последнюю дверь и сразу же её толкнул. Быстрота, с которой он раскрыл дверь, не позволила молодому человеку, находившемуся в кабинете, опустить ноги со стола, куда он их положил, попивая кофеёк из красной чашки с надписью "nescafe". Увидев Калитина, обитатель кабинета поперхнулся, подпрыгнул в кресле, живо опустил ноги и отставил чашку, после чего встал и подался навстречу. Одним словом, продемонстрировал лояльность...

- Я без звонка, Боря,- негромко уронил Калитин.

- Конечно, конечно, Павел Михайлович, а чего там... Я тут кофе, знаете ли, того... пятиминутка у меня на... на всё !- залопотал молодой человек. По тому, как его взволновало появление Калитина, я заподозрил, что на этого молодого программиста тоже имеется некий компромат.

Мы вошли, я плотно затворил дверь. Борис внимательно оглядел меня и Прохора, видимо, однотипная одежда, а пуще всего, пистолеты в расстёгнутых кобурах на наших ремнях, его озадачили. Выглядел программист, как, впрочем, и все люди этой профессии, забывшим умыться, причесаться и посмотреться в зеркало. Впалая грудь и горбатая спина с очевидностью свидетельствовали, что он также забывал кушать и заниматься спортом на протяжении, по крайней мере, последних двадцати лет своей тридцатилетней жизни. Как я вскоре убедился, вроде бы грамотная и связная речь Бориса иногда прерывалась странными паузами, сигнализировавшими о потере им нити разговора. Так обычно бывает при разговоре либо с сильно пьяными людьми, либо с шизофрениками, либо с программистами - все три категории собеседников отличаются присущей им неадекватностью и отрывом от окружающей реальности.

- Кофе желаете ?- осведомился Борис.- Только у меня совсем уже мало.

Судя по тону, от любезного предложения следовало отказаться. Хотя бы для того, чтобы не получить плевок в чашку.

- Спасибо, Боря, не надо отрывать от сердца последнее,- махнул рукой Калитин не без ядовитого сарказма в голосе.- У нас к тебе такой вопрос : ты можешь проверить допустимость перемещения в пятое июня этого года ?

- Сейчас ?- уточнил на всякий случай программист и тут же кивнул.- Конечно... а чего ж не проверить ?... присаживайтесь, а я пока загружусь.

Мы разместились вокруг его стола, причём я сел таким образом, чтобы видеть монитор Бориса. Тот живенько позакрывал с десяток "окон", открытых в компьютере, и запустил новую программу, после чего стал вводить какие-то числа ; как я понял, различные временные интервалы. Программа вываливала ему окна синего и красного цветов в зависимости от получаемого результата.

- Что это вы делаете ?- поинтересовался я.

Борис стрельнул глазами в сторону Калитина, как бы спрашивая разрешения, можно ли ему говорить ? "Отвечайте !"- буркнул тот.

- Сквозь время возможны отнюдь не любые перемещения... Есть ряд ограничений... скажем, по мощности зарядной камеры или... скажем, по совмещению "створов"... э-э... или допустимости конечной координаты. В общем, набор ограничений, которые должны быть... э-э...- Борис вдруг замолчал, явно потеряв нить рассуждения.

- Должны быть соблюдены,- подсказал ему я, подтолкнув, застопорившийся было мыслительный процесс.

- Да, именно,- оживился программист,- Так вот, набор этих ограничений мы называем "критериями допустимости".