|
О цене этой безделицы из белого золота я мог только гадать. Прежде я видел Первого лишь в чёрной униформе, теперь же получил возможность наблюдать в его так сказать, естестве. Оказалось, что товарищ любит роскошь и, не считает нужным это скрывать ! В какой-то немыслимой рубашке с красными попугаями, в шортах до колен, весь какой-то расслабленный, Первый производил впечатление уставшего от удовольствий жизни плейбоя. Неосознанно я вдруг ощутил прилив раздражения, хотя прежде этот человек не вызвал во мне ни малейшей антипатии.
- Надо поговорить,- негромко уронил Первый.- Пойдём, что ли, пошепчемся... Второй выглядел куда незаметнее и держался много скромнее : он оказался облачён в какой-то стиранный-перестиранный джемперок, потёртые джинсы, правда, мокасины на ногах выглядели совсем новыми. На руке - дешёвые кварцевые часы "Q&Q", цена которым - полушка в базарный день. Он словно бы находился в тени Первого, полностью предоставив тому возможность говорить и действовать. Калитина я нигде не увидел и мне это показалось странным. На минуту у меня даже возникло подозрение насчёт того, не стало известно здесь о моей давешней встрече со Степаном Степановичем Могильным, но я почти сразу погасил в своей душе домыслы на сей счёт. Казалось очевидным, что так быстро информация о моём разговоре докатиться сюда не могла. Кроме того, я верил Славе Микешину, ибо нас объединяло столь многое, что не стал бы он говорить обо мне лишнего. Сам же Могильный ничего конкретного из беседы со мной узнать не мог : ни места, где проводятся эксперименты, ни название компании, их организовавшей. В общем, я быстро сообразил, что причина моего вызова сюда никак не может быть связана с вчерашней встречей в гостинице на Таврической улице. Войдя в здание, мы двинулись знакомым мне коридором первого этажа, но не достигнув кабинета для инструктажей, зарулили в соседнее помещение, оказавшееся размером с обычный школьный класс. Своей обстановкой этот кабинет напомнил мне в первую секунду то ли магазин электроинструментов, то ли склад такого магазина. Одну его стену занимали три больших окна, занавешенные глухими чёрными шторами, а вдоль трёх других стояли обшарпанные письменные столы, помнившие, должно быть, ещё эпоху Горбачёва или даже Брежнева. На столах оказались выложены всевозможные дрели, перфораторы, шуруповёрты разных размеров и цветов. Подле стояли и лежали пеналы с наборами дрелей, буров, разнообразные сменные насадки и головки. Стены над столами оказались заняты стеллажами с таким же инструментом и всевозможной мелочёвкой, идущей в комплекте с ними - шнурами электропитания разной длины, аккумуляторами, зарядными устройствами и так далее. Подобного добра здесь было много, даже очень, но осмотревшись, я быстро понял, что тут находился не только электроинструмент. В одном углу я увидел в сложенном виде титановую лестницу, по которой наша бригада обычно забиралась на стены, в другом стояли четырёхопорные "штативы", при помощи которых так легко извлекались из мостовой плиты. Кроме этого на некоторых столах оказались разложены предметы мне совершенно незнакомые - складные щупы с острыми тонкими носиками, странного вида хромированные молоточки. Оставалось лишь гадать, что же всё это может значить. Помимо инструментов, на отдельном столе лежала пара хорошо знакомых мне кислородных изолирующих противогазов КИП-8. Главным их достоинством являлась независимость от внешней среды ; они позволяли на протяжении ста минут работать в газовых средах, непригодных для дыхания и даже под водой. Под некоторыми столами находились стулья. Первый выставил три стула на середину помещения и приглашающим жестом указал на них : - Сядем, господа народ ! Я хотел сказать, "сядем" в хорошем смысле... - Ну, то есть присядем,- расшифровал Второй и первым пододвинул к себе стул. Мы расселись. Ясен пень, я сел так, чтобы видеть входную дверь и окна. Происходившее выглядело со стороны, должно быть, очень странно : посреди просторной комнаты лицом друг к другу расположились три мужика - без стаканов, бутылок и даже без закуски. |
