|
И кому же был предложен этот метод? И почему до сих пор на поверхности не бегают пушистые зайчики? — На самом деле на поверхности зайчики бегают. Только они не совсем пушистые. Нам ещё предстоит об этом поговорить. Что же касается технологии восстановления планеты, то тут история, судя по всему, совсем скверная. Несмотря на то, что формально нашего убежища не существует, приблизительно раз в сто лет сюда прилетают некие люди. Они осуществляют замену источника питания. Ведь наш бункер тоже является архивом. Причём особенным. У нас хранятся сугубо конфиденциальные данные. — Военные разработки? — Спокойно осведомился майор. — Вы, как обычно, проницательны! — Восхитился голос. — Угу. Особенно с нашим другом Арти. — Угрюмо отрезал Тринадцатый. — Не думаю, что на вашем месте многие бы поняли, что к чему, выйдя из анабиоза под сирену боевой тревоги. — Теперь голос приобрёл успокаивающие нотки. — Как бы то ни было, мне удалось в ответ на их стандартный запрос о тесте нового источника питания вывести через Серебрякова разработанную мной технологию восстановления планеты. Её заметили, скопировали и увезли. — И что произошло далее? — Как вы уже поняли, ничего. Абсолютно ничего, словно никакой технологии и не было. — Очень интересно. — Майор пожал плечами. — Выходит, кому-то выгодно существующее положение дел? — Видимо, да. Точнее судить пока сложно, но теперь, когда вы активировали мою часть Пирогова, я имею гораздо больше возможностей. И при ближайшем обмене данными с орбитой постараюсь что-нибудь разузнать. — Андрей Андреевич, а почему ты разморозил меня одного? И почему только сейчас? Голос снова сделался виноватым: — Видите ли, Тринадцатый, в не активированном состоянии я не имел возможности управлять анабиозными камерами. Стараниями соратников Арториуса они были выполнены практически автономными. Пирогов мог лишь осуществлять их мониторинг. Единственная возможность повлиять на анабиоз предусматривалась только в случае возникновения критической ситуации. — Как романтично! — Тринадцатый иронично улыбнулся. — Стало быть, у нас, как всегда, критическая ситуация? — Вообще-то да. — Голос опечалился. — И даже две. Дело в том, что наш источник питания практически истощён, и мне не хватит энергии ни на пробуждение кого-то ещё, ни на ваше погружение. И почему-то никто не летит его менять. Вторая проблема ещё серьёзнее: в анабиозных камерах начинает разлагаться криостан — специальное вещество, необходимое для поддержания анабиоза. — Я знаю, что это такое. — Прервал учёного майор. — Он же почти вечный, разве не так? — Не совсем. Он действительно очень долговечен, но вы провели в анабиозе почти тысячу триста лет! — Терпеливо объяснял голос. — Теперь необходима замена. — Дай-ка я догадаюсь, — улыбнулся Тринадцатый, — криостана у нас нет? — Ну да. То есть, нет. В смысле, криостана нет. — Смутился голос. — Но мы можем его синтезировать. Но есть одна проблема. — Голос замялся. — Для синтеза необходима органика. А у нас её нет. Она есть только... — На поверхности. — Закончил за учёного фразу майор. — Ну да. — Обречённо согласился голос. — Вы всегда понимаете раньше, чем я успеваю объяснить. Так нечестно. Кто из нас учёный? — Голос звучал обиженно. — Предположим, далеко не всегда. — Успокоил его Тринадцатый. — И объяснений ещё требуется предостаточно. Как ты себе представляешь процесс выхода на поверхность в больничных шортах? И чем я должен убить зверя, матом? — Вот это как раз решаемый вопрос. |
