Хиро посмеивался от подобной котовасии, и ему даже стало чуточку жалко Сашими. Он напоминал молодого папашу. Или самого Хиро, когда он раньше приходил к Рю и его друзьям.

— Сашими, ты настоящий отец, — сказал он уже смирившемуся с происходящим коту. — Думаю, что мы не скажем Маи, если я открою тебе ЭТО.

Юу поднял резко голову, не поверив услышанному. Это?

А Хиро уже подошёл на кухне к заветной полке. Открыл её, оттуда только не хватало яркого света. А Сашими уже стоял у своей миски, которую поднял кожаный, чтобы положить туда супер дорогой эксклюзивный кошачий корм, который давали Юу лишь по праздникам.

Сашими не выдержал и замяукал. Ладно, он готов ещё потерпеть. Ради ЭТОГО!

Глава 22

Повышение или…

В камере сидели шесть человек. И пятеро из них были заядлыми преступниками, которые, побыв немного на свободе, вновь возвращались в привычные условия. Здесь были и отсидевшие убийцы, и воры, но все они сейчас забились в один угол и с ужасом смотрели в противоположный. Шестой человек расположился вольготно именно там. Совершенно не смущаясь и поедая корюшку, которую принёс ему один полицейский. Человек ждал. И ждал уже долго. Почти сутки прошли, а ничего не поменялось. Хотя, стоит заметить, что он сам виноват. Сначала подрался на пьяную голову с жителями камеры, и его снова скрутили. Потом громко кричал всякие частушки на другом языке и лишь потом додумался позвонить кому надо. Хотя позвонить в садик и Рике Аракаве он не забыл. Иначе бы ему потом пришлось несладко. Рю бы этого не простил.

Но ожидание почти закончилось, когда издалека послышались громкие шаги двух человек. Василий встал со своего места и шумно потянулся. Пять человек еще сильнее сжались в свой угол.

— Да не бойтесь вы, болезные, я вас больше не трону, — хмыкнул Вася. — Я уже ухожу.

— Так тебя на несколько суток же заперли, — пискнул особо смелый мужик из кучи малы.

— Меня? — указал на себя пальцем Вася, немало удивившись. — Я бы посмотрел на эту попытку. Я себя мирно вёл вообще-то. Даже не буянил.

Каждый из пятерки не согласился бы с этим утверждением и показал бы доказательства того, как он не «буянил». Но что-то заставило их поверить в его слова. И всем стало ещё страшнее от того осознания и представления, что же может быть в его случае буйства.

— Ну что? Явился не запылился, я уж устал ждать, — хмыкнул Вася в лицо вошедшего с полицейским мужчиной. — Мог бы и поторопиться.

Полицейский, как и присутствующие в камере, ужаснулись. Этого человека знали все в Канто и некоторые хранили его фотографию, чтобы знать, кому молиться за благополучие, своё и близких, что их ещё не уничтожили кайдзю. А этот псих говорил так с этим уважаемым человеком! Но мужчина не повёл и бровью, а лишь повернулся к полицейскому.

— Можете ещё пару дней его подержать? Кажется, Богатырёв-сан ещё не протрезвел, — сказал президент Куроки, не обращая внимания на возмущенное мычание Васи.

— Шутка! Я пошутил. Я трезв! — поднял сразу вверх руки борец. — Пошутить уже нельзя…

А вот до сокамерников дошло, что псих был сыном того, кому раньше молились. И все его прошлые слова начали восприниматься совершенно по-другому.

— Ты уверен? — повернулся обратно Маса. — Может, всё-таки ещё денёк?

Похоже, Куроки тоже в шутники подался. Вася надулся.

— У меня дела вообще-то есть. Пили все, а посадили почему-то только меня, — пробормотал Вася так, что услышал его лишь президент. Богятырёв вышел из камеры и наконец смог вытянуться в полный рост. Не для высоких людей она предназначалась.