– Совещание?

– Небольшое.

– Ну что, генерал? Вчера за здравие, сегодня за упокой?

Звонил заместитель министра, но Турилин счел возможным не ответить на столь риторический вопрос.

– Понимаю, жизнь не гладкая, в полосочку. Но ваш Гуров становится однообразно утомительным. Я не собираюсь учить вас, генерал, но полагаю, что вас заслушают на коллегии министерства. Продумайте ситуацию и накажите героя примерно. Я неоднократно слышу эту фамилию и изрядно от нее устал.

– Разрешите вопрос? – тихо спросил Турилин.

– Разрешаю, – замминистра рассмеялся. – Не сердись, Константин Константинович. Тебе же отлично известно, что положение обязывает. Я говорю то, что должен сказать.

– У меня служат офицеры, фамилии которых не знаете не только вы, но даже я подзабыл. Они служат по тридцать лет и безвестными уходят на пенсию.

– Хорошо, хорошо, – замминистра вздохнул. – Поступай как знаешь, я тебя предупредил.

Гуров к разговору не прислушивался, но понимал что беседуют о нем. Он разглядывал Потапова, который сосредоточенно изучал сцепленные в замок пальцы, вспоминал, как генерал стоял на коленях в талом снегу, и подумал, что если девочки завтра не вернутся, то он, подполковник милиции Лев Иванович Гуров, этого человека убьет. Вся история в роще со стрельбой камуфляж, он никогда не толкнет Сергачева на убийство. Гуров убьет эту сволочь своими руками.

Потапов поднял глаза, встретился с Гуровым взглядом. Гуров коснулся кончиками пальцев виска, затем взглянул, на часы.

Орлов вздрогнул, быстро взглянул на Гурова, затем на Потапова.

«Вот сволочь, – подумал Гуров о своем начальнике и друге, – у него необыкновенное верхнее чутье». Гуров пододвинул к себе массивную сверкающую пепельницу и начал бессмысленно ее крутить. Он чувствовал на себе пытливый взгляд Орлова, но головы не поднимал, как бы признавая свою вину, да вот только не объясняя, в чем же именно она состоит.

Турилин занял свое место и сказал:

– Да курите вы, черт бы вас побрал, – он оттянул пальцами тугой воротничок рубашки. – Лев Иванович, плесни мне, пожалуйста, боржоми.

Гуров открыл одну из стоявших на столе бутылок, наполнил бокал, перегнулся через стол, поставил перед генералом.

– Пожалуйста.

– Благодарю, – Турилин чуть коснулся руки Гурова, взял бокал, взглянул на Орлова, затем на Потапова.

– Генерала Потапова представлять нет необходимости. Сергей Михайлович приехал к нам, чтобы помочь объективно разобраться в происшедшем.

– Константин Константинович, я здесь по воле руководства, документы читал, вопросов к полковнику Орлову и подполковнику Гурову у меня нет. Конечно, стрельба в центре города, смерть столь опасного преступника, который наверняка и важный свидетель, безусловно ЧП, – Потапов говорил тихо, гладко, без пауз, чувствовалось, что речь свою он заготовил. – Но на оперативной работе без накладок и ЧП не прожить. Слава Богу, никто из посторонних не пострадал и Лев Иванович остался жив. Так что считаю нужным провести анализ происшедшего, учесть ошибки на будущее. У меня все.

Гуров старался не улыбаться и продолжал гладить пальцами хрустальную пепельницу, а Турилин и Орлов обменялись взглядами, затем полковник посмотрел на Гурова, а генерал недоуменно – на Потапова. После паузы Турилин как-то растерянно сказал:

– Да, случается… Произвести три выстрела, две пули в груди преступника, одна в колесе машины…

Гуров отлично понимал, что ему следует молчать, но не выдержал и сказал:

– А я стоял рядом. Полагаю, что просматриваются три версии.

Орлов наступил ему на ногу, но Гурова понесло:

– Первое: у них плохо с патронами. Второе: я им лично симпатичен, и третье: подполковник Гуров – человек Корпорации.