Казалось, весь зал, затаив дыхание, следит за тем, как Донелли неторопливыми и уверенными движениями открывает свои карты.

– Двойка, негромко произнес он. Еще двойка. – Франческа так сильно схватилась за край стола, что даже суставы пальцев побелели. Донелли раскрыл оставшиеся карты и улыбнулся. – И три очаровательные дамы.

Толпа взорвалась ликованием.

– Полный набор! – раздался чей-то восхищенный возглас. – Вот дьявол! Такое только во сне может присниться!

И то не всем, убежденно подумала Франческа. Но сейчас был не сон, а кошмар наяву. Неужели этот варвар всерьез думает, что может выиграть женщину в карты, увезти с собой и…

Она смотрела, как Донелли обошел вокруг стола.

– Вы не в своем уме, – прошептала она.

Он оглядел девушку с ног до головы, задержавшись на ее вздымающейся груди, потом спросил, глядя в упор:

– Почему, bellissima?

Франческу бросило в жар. Его слова прозвучали тихим, лишь ей одной предназначенным шепотом и окунули ее в водоворот воспоминаний: запах распустившихся цветов в саду, его сильные руки, его объятия, теплые губы, поцелуй.

Она покачнулась, почувствовав головокружение. Чарлз шагнул к сестре и обнял ее за плечи.

– Ну ладно, – хрипло произнес он, – говори, Донелли, что ты хочешь, в конце концов?

– Я же сказал: твою сводную сестру.

– Ублюдок! – презрительно выкрикнула Франческа.

Донелли улыбнулся:

– Может, мы лучше продолжим эту тему наедине?

Он приблизился к Франческе, она отшатнулась, словно разъяренная кошка.

– Не трогай меня, ты…

– Франческа, – Чарлз схватил сестру за руку, – люди смотрят.

– Тебя только это заботит? Ты же сам…

– Ради Бога, заткнись! – Брат крепче сжал ей руку и, бросив в толпу несколько коротких, ничего не значащих фраз, вывел ее из закрытого зала в фойе. Когда они остановились в укромном уголке, Чарлз повернулся к своему черноволосому противнику, который следовал за ними. – О кей, – напряженным голосом произнес он, – в самом деле, что тебе нужно, чтобы покончить с этим фарсом?

– Ты знаешь мой ответ, Спенсер. Чарлз полез в нагрудный карман.

– Я выпишу тебе чек на сумму вдвое больше, чем проиграл.

– Ты можешь выписывать на какую угодно сумму, я все равно не приму его.

– Проклятье! Чего же ты хочешь тогда?

– Я хочу, чтобы ты оказал мне честь и сдержал свое слово, – негромко, но очень грозно произнес Донелли. – Или это невозможно?

– Послушай, Донелли, может быть, такого рода разговоры весьма в ходу там, откуда ты явился, но…

– Перестаньте оба! – Франческа сбросила с плеча руку брата; ее лицо было бледным, глаза горели гневом. – Как вы смеете так обращаться со мной?

– Мужчина – это животное, дорогая. Он…

– Вот именно, вы не лучше животных, – она прерывисто задышала. – Ставить на меня, – дрогнувшим голосом произнесла она, – словно… словно я чья-то собственность.

– Франческа, дорогая…

– Это вам не какое-нибудь Богом забытое королевство. И я не рабыня, чтобы исполнять ваши прихоти.

– Вы будете исполнять мои прихоти, Франческа. Если я попрошу.

Девушка с пылающим лицом повернулась к нему.

– Никогда! – сердито ответила она. – Никогда не стану выполнять то, что вам…

Неожиданно Донелли улыбнулся, и она замолкла на полуслове.