Франческа затаила дыхание. Все было так же, как и в первый вечер, – такое же ошеломляющее чувство неизбежности, острое ощущение предопределенности, и в это мгновение она вдруг поняла, что никогда не сможет разлюбить его.

Губы Франчески зашевелились. Она произнесла его имя или, может, только прошептала его, но в это время Джералд Уотли так крепко прижал ее к себе, что ее руки, до того напряженно застывшие на его груди, скользнули к плечам старика. Последнее, что она увидела перед тем, как толпа скрыла Макса от нее, была его насмешливая улыбка.

Рядом раздался мурлыкающий голос Уотли.

– Мне нравится, как вы сейчас смотрите, дорогая, – глухо произнес он, обдав ее неприятным запахом изо рта. – Ваш взгляд говорит о том, что вы не ожидали моего прикосновения.

Он взвизгнул от неожиданности, поскольку в это время Франческа намеренно наступила ему на ногу, больно вонзив острый каблучок своей туфельки ему в стопу.

– Эй, эй, что вы делаете?

– Советую вам оставить меня в покое, – тихо ответила она. – Иначе в следующий раз я пущу в ход свою коленку.

Уотли убрал свои руки, и Франческа ускользнула от него. Повернувшись, она с высоко поднятой головой стала пробираться сквозь толпу, не обращая внимания на приветствия и удивленные взгляды. К тому времени, когда она добралась до раздевалки, ее уже вовсю трясло, но оказалось, что Чарлз, черт бы его побрал, захватил с собой жетончик от ее бархатной вечерней накидки.

Она шагнула к окошечку.

– У меня нет жетончика, – сказала она гардеробщику, – но мне нужно уйти. Мой…

В это время кто-то схватил ее за руку; развернувшись, она нос к носу столкнулась со сводным братом.

– Какого дьявола ты тут делаешь? – процедил он сквозь зубы.

– Пусти меня, Чарлз.

– Франческа, я задал тебе вопрос. – Сердито сжав губы, он оглядел гардеробщика, потом еще крепче стиснул ее руку и почти силой потащил к низким скамеечкам, отгороженным от остального фойе складной ширмой в восточном стиле.

– Мне нечего сказать тебе, Чарлз, – прошипела она. – Отпусти меня, и все.

– Как ты смеешь? – Он насильно усадил ее возле себя и обратил к ней побледневшее от ярости лицо. – Как ты смеешь ломать то, что я с таким трудом устроил?

Франческа, скривившись, отвернулась.

– Устроил? – Она сердито потерла руку в том месте, где остались следы его пальцев. – Пристроил меня, ты хочешь сказать? Ради Бога, что ты обещал этому человеку?

Чарлз поджал губы.

– Ты уже не ребенок, Франческа, и должна трезво смотреть на такие вещи. Уотли нужный человек.

– Он свинья, и ты, по-моему, совсем недавно тоже так считал.

– Он нам нужен для осуществления моего плана! Я говорил тебе, что придумал способ, как прикончить Донелли. – Он ладонью пригладил волосы. – Послушай, еще не все потеряно. Уотли сбит с толку, но я заверил его, что ты только притворяешься недотрогой. У тебя такая манера. Он купится, если ты вернешься и будешь с ним поласковей.

Сердце сковало от холода.

– Поласковей? – тихо переспросила она. – Так, как я должна была вести себя с маркизом, да?

Брат поспешно отвел глаза.

– Не говори так.

– Как? Это тебе не напоминает проституцию? Он вскинул подбородок.

– Я все пытаюсь тебе объяснить, но ты просто слушать не хочешь. Ты наш козырь, Франческа, и нет ничего плохого в том, если люди с выгодой используют свои козыри.

– Какова цель твоего сегодняшнего плана, Чарлз? Мне нужно что-то выудить у Уотли?

Брат вздохнул с заметным облегчением.