Изменить размер шрифта - +
Ей было пятнадцать лет, и впервые музыка, которая не была создана поколением её родителей, начала прокладывать путь в её сознание. В исправительной школе она слушала протопанк и панк-группы вроде «Runaways», «Stooges», «Sex Pistols», «Clash», «Pretenders». «Рок-звёзды» всегда казались ей такими устаревшими, как варёнки и держатель для косяка. Но это был новый вид рок-звёзд, или анти-рок-звёзд. Эти музыканты были компанией кричащих мутантов, которые явно врубали свою музыку не ради мира во всём мире. Кортни начала подозревать, что для неё могло бы найтись место в вычищенном до блеска мире рока.

Её волосы были длинными и перистыми, что получилось из первого из многих окрашиваний в лёгкий светло-золотистый цвет. Она была всё ещё плоскогрудой и носила маленькие майки на лямках и топы, которые подчеркивали её выпуклые соски. Хотя её можно было принять за группи, её отношение было чисто панковским.

Как и ожидалось, Кортни и Хэнк вскоре довели друг друга до белого каления. Снова и снова на всём протяжении подросткового возраста своей дочери Хэнк избавлял её от чувства вины, потом вдруг начинал на неё ворчать, ругая её, говоря, что она «удолбанная» и «негативная». Кортни, которая унаследовала его дерзость, отвечала ему тем же. Кортни строила планы по возвращению в Портленд, где жили Линда и её нынешний муж. Она не намеревалась с ними жить, но знала, что она могла вломиться туда, если всё станет жутко. Выгнал её Хэнк или она сбежала, неизвестно, но когда Кортни поехала автостопом обратно в Портленд, он не стал её искать.

Кортни в то время всюду ездила автостопом, и продолжала это делать в течение нескольких лет. Она знала, что Тэд Банди ловит жертвы в области Портленда; она знала об Убийце с Грин-Ривер, который перебрал массу подростков-проституток на севере Сиэтла, и об Ай-Си Киллере, который бродил туда-сюда по шоссе на Орегонском побережье. Но ей было всё равно. И её никогда не насиловали.

Несмотря на своё презрение к старым «рок-звёздам», которые появлялись в городе, Кортни ходила на концерт «Cheap Trick» в Портлендский «Coliseum». Группа девушек её возраста расхаживали вокруг на шпильках и в жакетах из кроличьего меха, их ламинированные проходки за кулисы заметно болтались между их выпирающих грудей. Кортни спросила, как они получили эти проходки, а девушки посмеялись над ней. Тогда одна из них сказала ей: «Тебе надо пройти через цепь тур-менеджеров. Для этого мы сосём у тур-менеджеров».

Кортни не могла поверить, как это было глупо. Если ты будешь сосать у первого попавшегося парня, зачем вообще утруждать себя проходом за кулисы? Почему просто не взять сутенёра? И Кортни — плоскогрудая Кортни в своих мешковатых джинсах и бургундском кашемировом свитере — подошла к тур-менеджеру и просто уговорила его дать две ламинашки.

Этого было недостаточно. Она смотрела концерт бесплатно, у неё были напитки за кулисами, она флиртовала с «Cheap Tricks». Но когда Кортни вернулась в дом своего отчима, она села в одно из старинных кресел Линды и заплакала.

Она видела эту группу из-за кулис, с их перспективы, и это заставило её понять, что она хочет не музыкантов. Она хочет то, что они чувствовали, глядя в зал: дикое месиво, безумные лица, зажигалки, пот. Она хотела их силу. Она хотела играть музыку — и зал.

 

Это желание не удерживало её от того, чтобы прокладывать себе путь на рок-концерты похуже; напротив, она хотела изучить всё, что можно, наблюдая за этими немногими привилегированными. Вскоре другие группиз соперничали за её дружбу и делились ламинашками. В сексуальном отношении она не заходила с музыкантами так далеко, как это делали другие; она потеряла свою девственность благодаря влагалищному зеркалу в Хиллкрест, но она будет сохранять невинность ещё год.

Кортни слишком завидовала этим музыкантам, чтобы хотеть изображать для них Лолиту.

Быстрый переход