Они перебрали дешёвых коктейлей, смешанных в казино в Лас Вегасе, где они поженились на совершённой на скорую руку церемонии перед самым рассветом. Когда они вернулись в Лос-Анджелес, Кортни заставила Морланда подбросить её в клуб «Lingerie», где она посмотрела, как «L7» играют на разогреве у «Gun Club» и рассказала всем, что она сделала.

Кортни и её друзья считали всё это шуткой, но Падающий Джэймс на следующий день пытался выломать дверь её квартиры, крича: «Я — твой муж!». Сейчас, спустя годы после развода и судебного решения о признании брака недействительным, Падающий Джэймс Морланд называет себя «Эдди Фишером панк-рока».

«Я думал, что женился на женщине-Джонни Роттене, — рассказал он в интервью «New York Press» в мае 1996 года, — и это было политической ошибкой. Вместо этого мне досталась эта Филлис Диллер правого крыла». Он клеймит Кортни как ненавидящую гомосексуалистов консерваторшу (вообще не упоминая о её барабанщице-лесбиянке, геях, которые поддерживали её и работали с ней большую часть её жизни, о её собственных сексуальных экспериментах), и выражает параноидальный страх перед ней, утверждая, что во время их брака она «угрожала побить меня, когда я не делал то, что она хотела. Я так её боялся, что сразу же уступал.… Я [до сих пор] её боюсь».

Хотя эти заявления говорят гораздо больше о Падающем Джэймсе Морланде, чем они говорят о Кортни Лав, они также свидетельствуют о душевном состоянии Кортни. Слишком долго она слишком легко влюблялась; теперь она по закону связала себя с мужчиной, которого она вообще не любила, отчасти в шутку, отчасти для (хотя и временного) показателя того, что её муж — ведущий вокалист-трансвестит популярной группы. Хотя он был сопродюсером первого сингла «Hole», Кортни и Падающий Джэймс, в конце концов, стали настолько далеки, что семь лет спустя он мог по-прежнему говорить что-то вроде: «Большинство людей хотели бы покончить с собой, только узнав, кто она такая».

Каким бы коротким и необъяснимым, возможно, был их союз, вскоре Кортни образумилась. Она подала ходатайство в Верховный суд Калифорнии, чтобы аннулировать брак. Правовыми последствиями вынесения этого судебного решения о недействительности брака было признать этот брак недействительным с самого начала, ничтожным, тем, чего никогда не было.

«Это была самая глупая вещь, которую я когда-либо делала», — откровенничает она о своём браке. Что заставило её это сделать? Доказала ли она самой себе, что она может использовать мужчин так же легко, как они использовали её? Стимулировало ли предчувствие предстоящего успеха её давний порыв к самоуничтожению?

Как и можно было ожидать, Кортни также увлеклась Эриком Эрландсоном. Хотя они были любовниками полтора года, никто никогда на самом деле не считал их парой. «Странно, что никто не спрашивал, — рассказывал Эрик журналу «Kerrang!», — но мы были довольно близки. Я никому не советую встречаться с тем, с кем играешь в группе, но это — одна из тех вещей, которые просто иногда случаются. Вы работаете вместе и кончаете тем, что вместе спите. Это — часть жизни, но проблема в том, что оставаться в таком состоянии потом очень, очень трудно. Мы оба теперь и ненавидим, и любим друг друга, потому что очень хорошо друг друга знаем».

Эрик влиял и по-прежнему успокаивающе влияет на Кортни. Их отношения не были очень романтическими, но они были более разумны, чем любые другие, которые у неё были. В отличие от её предыдущих приятелей он невозмутимо воспринимал её капризы, прихоти и тирады.