Дорогой придурок,

Представь, что сейчас — 1983, 82 81 и 80 год, ты — подросток, ошмёток белых отбросов и даже отдалённо не эффектный, но ты любишь большую рок-мечту, и это — всё, что у тебя есть…. И ты покупаешь гитару, и она горит, как уголь, в твоей руке, и ты чувствуешь какую-то силу, и в кои-то веки это не сила того, когда тебя высмеивают или к тебе цепляются, это — поверхностная мистическая сила чувства собственного достоинства, сила, чтобы изменить этот чёртов мир это для тебя, сила, чтобы культурно подняться, короче говоря, сила, чтобы спасти мир — ТО, ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ ОБО МНЕ, ДЕЛАЕТ МЕНЯ ТЯЖЕЛОБОЛЬНОЙ, ЧТО ТЫ ВЕРИШЬ ТОМУ, ЧТО ТЫ ПРОЧИТАЛ В ДВУХ СТАТЬЯХ, статьях в журналах, которые, очевидно, ты отчаянно ждал противоположного, что говорят обо мне множества «журнальных» статей, которые имеют отношение к моей не очень бесполезной работе на этой земле как артистки, и на краткий миг культурной ровне моего чёртова мужа, что ты презираешь Мадонну, но быть настоящим леммингом и мэйнстрим-ИДИОТОМ, чтобы понять, что мои настоящие дни Нэнси начались только как результат того, что я смеялась ей в лицо, а она послала свою подхалимку/лучшую подругу, чтобы уничтожить меня и попытаться запереть меня на 20 лет в Дакоте…

Примерно в это же время Кобэйны обнаружили, что снюхалась пара англичанок, Виктория Кларк и Бритт Коллинз. У Коллинз, помимо рецензий для музыкальных журналов, был небольшой журналистский опыт. Притязание Кларк на доверие состояло в том, что она встречалась с Шэйном МакГованом из «Pogues», и она по-прежнему использовала его имя, чтобы пробиваться везде, куда можно.

Они пытались убедить нескольких друзей и посвященных лиц индустрии, что их книжный проект имеет благословение «Нирваны»; Кларк даже вскользь упоминала, что спала с Дэйвом Гролом. Они взяли интервью у Падающего Джэймса Морланда, о котором мы уже слышали. Один сосед сообщил, что видел женщину, по описанию Кларк, пытающуюся проникнуть в дом Кобэйнов. Это явно было очередное публичное оскорбление. Курт и Кортни запаниковали.

«Если в этой книге выйдет что-нибудь, что причинит боль моей жене, я, чёрт возьми, причиню боль вам», — гласило первое сообщение на автоответчике Виктории Кларк (всего было девять, через двухминутные интервалы). Голос был молодой, хриплый, усталый и озлобленный:

Я люблю, когда меня трахают, я люблю, когда меня шантажируют, я дам вам всё, что вы хотите, умоляю вас. Я стою на коленях, и мой рот широк открыт. Вы не имеете абсолютно никакого чёртова понятия, что вы делаете… вы, маленькие дряни-паразитки… сейчас мне наплевать, что то, что я вам угрожаю, записывается. Я полагаю, что мог бы выбросить несколько сотен тысяч долларов, чтобы вас прикончить, но возможно, сперва я попробую законный путь.

Кортни, Крист и Дэйв тоже оставили сообщения, все в ту же пьяную ночь, но сообщения Курта были единственными, которые Кларк опубликовала в журнале «Select». Согласно источникам, которые слышали всю плёнку, неопубликованные сообщения содержали такие жестокие описания Кларк и Коллинз, что потенциальные биографы были слишком смущены, чтобы их обнародовать.

Глава шестнадцатая

Как можно скорее Кобэйны вернулись в Сиэтл. Кортни чувствовала, что больше никогда не захочет жить в Лос-Анджелесе, а Курт вообще никогда не хотел там жить. Они купили дом в Карнэйшне, двадцать миль к востоку от Сиэтла, и сняли ещё один в Сэнд-Поинте, к северу от центра Сиэтла на берегу Озера Вашингтон. В этом арендованном доме, где они проводили большую часть времени, была спиральная лестница и балконы, которые напомнили им о Новом Орлеане, городе, который они оба любили. Они приобрели чихуахуа, но все они втроём сразу же так глубоко его возненавидели, что они отдали его мексиканцам-перевозчикам мебели в качестве чаевых.