— Что скажешь?

— Не дом — загляденье, — ответила Рейчел, и у Луиса гора свалилась с плеч, слава Богу, одной заботой меньше. Жена не шутит, она уже по-хозяйски оглядывает голые окна, прикидывая, где какие занавески повесить, какой скатертью застелить стол, чем украсить шкафы и полочки. По асфальтовой дорожке машина завернула за дом.

— Пап, а пап! — позвала с заднего сиденья Элли. Она перестала плакать. Не хнычет и Гейдж. С удовольствием выдержав паузу, Луис отозвался:

— Что тебе, родная?

Карие глаза дочери внимательно оглядывали из-под пшеничной челки и дом, и лужайку, и соседскую крышу, и поле с черной кромкой леса вдалеке.

— Мы будем здесь жить?

— Да, доченька.

— Ура! — прямо в ухо отцу закричала Элли. Но Луис не рассердился, хотя порой дочурка очень досаждала ему. Сейчас показалась нелепой недавняя мысль об Орландо, о Диснеевском парке.

Он поставил машину на задах, там, где к дому прилепилась кладовая. Мотор умолк, и сделалось необыкновенно тихо. Разве сравнишь с суетой Чикаго, с грохотом кольцевой надземки! Собирались сумерки, завела песнь первая вечерняя птаха.

— Вот мы и дома! — прошептала Рейчел.

— Дома! — неожиданно проговорил Гейдж.

Луис и Рейчел воззрились друг на друга. Эйлин вытаращила глаза.

— Ты слышал?..

— Он ведь сказал?..

— Неужто он?..

Все втроем заговорили враз и тут же рассмеялись. Один Гейдж и ухом не повел. Он сосредоточенно сосал большой палец. Месяц назад он впервые произнес «ма», а все остальное, во что тыкал пальцем, называл «па», хотя Луис относил это обращение исключительно к себе.

Сейчас же, то ли случайно, то ли стараясь повторить за мамой, Гейдж произнес целое слово.

Луис подхватил сына на руки, прижал к груди.

Так они оказались в Ладлоу.

2

В памяти Луиса Крида та минута навсегда останется волшебной. Ибо она и впрямь оказалась волшебной, хотя остаток вечера не сулил ни покоя, ни волшебства.

Ключи от нового дома предусмотрительный и аккуратный Луис хранил в маленьком плотном конверте с надписью «Дом в Ладлоу, ключи получены 29 июня». Конверт он положил в перчаточный ящичек машины, рядом с рулем. Он точно помнил. Но ключей там сейчас не оказалось.

Чертыхаясь и досадуя, Луис принялся искать, а Рейчел, взяв на руки Гейджа, пошла за Элли к одинокому дереву в поле. В третий раз залезал Луис под сиденья, шарил на полу — все без толку. Вдруг он услышал, как дочь вскрикнула и заплакала.

— Луис! — позвала Рейчел. — Она ушиблась!

Эйлин качалась на привязанной к суку старой автомобильной покрышке, сорвалась и больно стукнулась коленкой о камень. Царапина оказалась пустяковая, но орала Элли (как со зла подумалось отцу), будто ей всю ногу отхватило. Луис взглянул через дорогу: в доме напротив горел свет.

— Хватит, Элли, хватит! Соседи подумают, что убивают кого-то.

— Бо-о-ольно!

Подавив раздражение, Луис молча вернулся к машине. Ключей нет, но аптечка на месте, в перчаточном ящичке. Вынув ее, Луис вернулся к дочери. Она заверещала пуще прежнего.

— Нет! Не надо! Оно жжет! Не хочу! Не надо, папуля!

— Эйлин, это не йод, а мазь, жечь не будет.

— Ты уже взрослая, как не стыдно, — урезонивала ее и мать.

— Нет! Не хочу!

— Сейчас же прекрати! А то как бы тебе попку не прижгло! — прикрикнул отец.

— Она устала, Лу, — заступилась мать.

— Мне это чувство знакомо. Ну-ка, держи ей ногу.