— Ну что ж, — сказал Арсений, потянувшись. — Если другого выхода нет, то я согласен. Раз ты отдаешь дом только вместе с кошками…

Вероятно, мать ожидала от него яростного сопротивления, потому что мгновенно прекратила спектакль и удивленно спросила:

— Ты согласен?

— Почему бы и нет? Я собираюсь бездельничать, и меня нисколько не напрягут четвероногие друзья.

— Я так рада! По правде говоря, много животных — это хорошо, — неуверенно заметила мать. — В этом чувствуется некая близость к природе…

— О, да. Когда все пятеро трутся о твои ноги, поневоле чувствуешь себя деревом.

Распрощавшись с матерью, Кудесников направил свои стопы на Ленинский проспект, где в больших апартаментах проживала со своим мужем-египтологом его бывшая пассия. Консьержка в подъезде была новой и собралась подвергнуть гостя допросу с пристрастием, но он в два счета заговорил ей зубы, ослепил серией улыбок, поцеловал ручку и исчез в лифте вместе с котом. Бедная женщина даже не успела ничего толком понять.

Нажав на кнопку звонка, Арсений прислушался. Вот наконец прозвучали легкие шаги, и низкий голос спросил:

— Кто это? Что вам нужно?

— Я разыскиваю мадам Рогулькину.

Послышался сердитый вскрик, и дверь немедленно распахнулась. На пороге возникла хозяйка дома в лимонной шелковой паре — шароварах и халате. В руке она держала неизменную сигарету. К столь романтическому образу совсем не подходили раздувшиеся ноздри и сжатые губы.

— Это ты! — с ненавистью сказала она, ткнув сигаретой в направлении незваного гостя. — Сколько раз я просила не называть меня по фамилии!

— Не понимаю почему, — пожал плечами Кудесников. — Ты вписала ее в свой паспорт после замужества. И вряд ли переживаешь, что в зарплатной ведомости тебя опустили вниз на несколько позиций.

— Это знаменитая фамилия! — возразила Лариса, сверкнув глазами. — Я вовсе не стесняюсь ее. Я просто не люблю, когда ты ерничаешь.

Тут она опустила взгляд на кота и против воли смягчилась.

— Мерседес, котик. Заходи, мой хороший. Так и быть, Арсений, ты тоже заходи. Хотя мой муж не любит, когда ты переступаешь порог нашего дома.

— Он еще не знает всего, — пробормотал Кудесников. — Полагаю, ты не такая дура, чтобы рассказывать благоверному всю правду о нашей страсти.

— Это у меня была страсть, — зло ответила Лариса. — А у тебя — помрачение сознания. И ты слишком быстро пришел в себя. Чего тебе надо?

Они проследовали в гостиную друг за другом. Лариса опустилась в кресло, Кудесников уселся на диван, а Мерс, покрутившись между ними, отправился с инспекцией на кухню.

— Это твоя затея с кошками? — спросил гость, положив ногу на ногу. Делал он это всегда как-то вызывающе, отчего Лариса мгновенно вскипала.

— С какими кошками? — спросила она, пыхнув дымом в его сторону. Дым облаком встал между ними.

— Не прикидывайся глупой овцой. Если бы твой академик знал, как ты умна, он наверняка потребовал бы развода.

— Не суди по себе!

— Признавайся, Лара. Я собираюсь в Сосны и хочу знать подоплеку дела. На кой черт мне нужны четыре кошки? А если считать Мерседеса, то даже пять. Пять кошек! Это ж целое стадо. Думаю, мне придется пасти их на лугу, погоняя хворостиной.

Лариса молчала, глядя на него исподлобья.

— Лара, не стоит меня недооценивать. Я проницателен и хорошо начитан. Я знаю, что в Египте кошки считались божествами. И что ты находишься под влиянием своего мужа, который время от времени вываливает на тебя избыток своих знаний.