Не успел он выпрямиться, как дверь с силой качнулась назад, можно было предположить, что за ней притаился какой-то человек, решивший, что его время пришло и не замедливший этим воспользоваться. Кэмпион, ничего не сознавая, с инстинктивной быстротой отодвинулся в сторону. По-прежнему повинуясь инстинкту, он с силой, вслепую ударил ногой в темноту. Он ощутил ткань костюма и крепкое плечо под ней, но нападавший обогнул его снизу, проскочив под вытянутой ногой Кэмпиона, тут же упал, и его тяжелая дубинка с грохотом полетела в канаву. Кэмпион бросился бежать и вновь почувствовал наслаждение свободой, полным отсутствием скованности в движениях. Былая неуверенность исчезла под напором новых ощущений. Его болезнь перешла в стадию совершенной безответственности, соединившейся с постоянным для него сознанием одной-единственной цели. Он был отлично вытренирован, двигался, как гончая, раскованно и так легко, что его шагов по гудрону шоссе никто бы не услышал.

Хай-стрит казалась пустой и погруженной во тьму, но, когда он миновал холм, сзади него выросла целая толпа. Выкрики и гулкие шаги тяжким эхом отдавались на соседних улицах, им вторили другие у входа в отель. Он прибавил ходу, комья земли вылетали у него из-под ног.

Кто-то сзади засвистел в полицейский свисток. Он пригнулся и успел вовремя нырнуть под арку. Темное пространство, открывшееся перед ним, напоминало огромную пасть, и он ринулся прямо в нее. Улица сзади него как будто ожила. Он слышал выкрики, громкие расспросы и уловил у себя над плечом свет от фонаря.

Ему помогло затемнение. Бесхитростное умение находить себе путь во мраке и к тому же поразительная скорость должны были его спасти, если повезет. Он перемахнул через стену и очутился как раз на каменных ступеньках по дороге к станции. Это было единственное освещенное здание в городе, и он без труда обнаружил вход. Отчетливо сознавая, что он делает, Кэмпион снял свой грязный плащ, погасил фонарь и, держа их в руке, двинулся туда. Он мог бы услышать, как поезд, пыхтя, подъезжает к станции, но, еще не оправившись от нервного напряжения, реагировал только на звуки, доносившиеся сзади. Конечно, они найдут его. Здесь для этого самое подходящее место. Полиция никогда не ошибается, не пренебрегает очевидным и, по всей вероятности, будет его искать на станции, если этого не сделают другие.

Однако кассир невольно заставил его забыть об этом.

— Последний поезд уже отходит, — сказал он, вручив ему билет и сдачу.

Кэмпион схватил билет и бросился бежать. Контролер, стоявший на верхней ступеньке лестницы, не стал ждать и проверять его.

— Поезд отходит. Вот он. Вот он, — крикнул контролер, подталкивая Кэмпиона к дверям. — Не теряйте времени. Скорее, сэр.

Поезд, огромная, темная тысяченожка с мертвыми разами, отходил от платформы, набирая скорость каждым тяжелым выдохом. Кэмпион рванулся вслед за ним и успел вскочить на подножку последнего вагона. Не обращая внимания на угрожающие крики сзади, он увидел, что дверь последнего купе открыта и, когда его обдал пропахший кожей, спертый воздух, оказался в вагоне первого класса. Не успел он закрыть дверь, поздравить себя, что он здесь один, и с облегчением забиться в угол под тусклой синей лампой для чтения, как поезд с резким толчком остановился.

Они обнаружили его. Это была первая мысль, пришедшая ему в голову. Полиция проследовала за ним и решила задержать поезд. Он попал в ловушку, пойман. Тут невозможно ошибиться, как будто рука одного из них уже лежит у него на плече. Затем он подумал, а сразу ли они найдут его. Если не сразу, у него еще остается шанс. Только бы дверь купе не была заперта. Конечно, она была заперта. Встав у другого окна, он с нервной дрожью осознал, что состав движется вдоль длинной платформы. Времени не было уже ни на что. Быстрые шаги и громкие голоса раздались совсем рядом. Он все же решил попытаться открыть дверь и вступил с ней в единоборство.