Просвещенные лицеисты захихикали.

Я не захихикал. Сахарова я уважал, даже передачу про него посмотрел, и мне не нравилось, когда всякие экс-бумажники позволяли себе касаться светлого имени.

– Ладно, Аверьян Анатольевич, – смилостивился тем временем Чепрятков. – Придем к консенсусу...

– Вон отсюда! – заорал Автол. – Чтобы я тебя здесь месяц не видел! До лета не видел!

Чепрятков хотел что-либо сказать, но передумал. Вспомнил, что физкультурник в Лицее должность уважаемая и не исключено, что за Автолом тоже кто-то стоит. Старые знакомства, ну и т. п. Может быть, даже покруче его мамы...

– Ладно, – примирительно сказал Чепрятков. – Пойду. Привет червям.

Чепрятков показал одноклассникам язык и демонстративно похромал к выходу. Класс облегченно вздохнул. И тут же Автол дебильно засвистел в свой олимпийский свисток.

– Стройся! – рявкнул он и медленно повернулся к лицеистам спиной.

В знак презрения.

Лицеисты, толкаясь, принялись вытягиваться вдоль скамейки.

Лара продолжала равнодушно сидеть. На дикий свисток Автола никак не прореагировала. Прикидывается независимой личностью! Подружится, значит, с Халиулиной и Зайончковской.

Я осторожно подрулил поближе.

– Чего сидишь? – шепотом спросил. – Вставай, а то Автол совсем разозлится!

Лара медленно со скамейки поднялась. Я покачал головой. Она была одета, мягко говоря, не совсем физкультурно. Те же джинсы, вместо черно-красной куртки черная футболка, вместо тяжелых ботинок вьетнамские шлепанцы.

Шлепанцы особенно удручали. За шлепанцы Автол раскатывал на месте.

А за очки вообще убивал.

– Ты чего? – Я краем глаза искал Автола. – Ты чего так нарядилась?

– А как надо? – вяло спросила Лара.

– Как положено. Короткий черный низ, светлый белый верх. Форма. И очки. В очках нельзя.

Лара пожала плечами.

– Автол орать будет...

– Пусть орет.

– Зря... – пожал плечами я.

Увидел, что Мамайкина разглядывает меня уж совсем пристально, и растворился потихонечку. Занял свое место, седьмое по росту.

Автол снова дунул в свой безрадостный свисток. Строй выверился окончательно. Лара заняла место во второй его половине, ближе к концу. Баскетбольным ростом она не выделялась.

Физрук повернулся к лицеистам лицом.

И тут случилось то, чего опасался я.

Автол увидел Лару. Свисток выпал из его одуревших зубов.

– Это что? – Он указал пальцем. – Это что такое?

Лицеисты испуганно сплотили ряды, в результате чего Лара оказалась в пустом пространстве.

– Это что такое, повторяю я разборчиво? – сказал Автол.

Лара не ответила.

– Староста!

Староста Ирина Зайончковская робко сделала шаг вперед.

– Староста! Это что за чучело?

– Это... это новенькая...

– Она что, из деревни приехала? – громко осведомился Автол. – Из Больших Лапотников? Разве там в очках ходят?

– Я... – растерялась Зайончковская. – Я не знаю...

– Как ее зовут? Дуся Деревянко?

Класс обязательно засмеялся.

– Ее зовут Лариса... – сказала Зайончковская.

– Лариса, значит. – Автол удовлетворенно потер ладоши.