По бутикам шнырять в служебное время — разбаловались! Хотя я прекрасно знала, что в мое отсутствие работа в конторе теряет скорость, вплоть до полного торможения. Сама такой была: если начальник далеко, а поручение до завтра терпит, то самое время заняться личными делами.

Наука руководить — это серьезная и отдельная тема. Вернусь к ней, если повод появится.

А пока — ехала на встречу с Назаром, и силы, убеждающей разум, не хватало, чтобы выкинуть из головы пошлые слухи.

Так подруга моей мамы, тетя Наташа, милая пожилая одинокая женщина, похоронив свою любимую кошку, каялась:

— Знаю, что вам уже надоела разговорами о Милочке. Простите. Но Милочка обладала удивительной душевной организацией…

И мы в тридцать пятый раз слушали, как Милочка справляла нужду в унитаз, чувствовала, какой сустав у тети Наташи болит, на него ложилась и грела.

Назар — это даже не кошка. Кот! Котяра! Я и не подозревала, что запрыгивает на каждую встречную…

— Ледок? У тебя все в порядке? — спросил Назар в ресторане, когда мы сделали заказ.

Он меня так звал — Ледок. Я не противилась. В том, что твое имя переиначивают на ласковый лад, есть что-то интимное и приятное.

Назар в свое время попросил разрешения звать меня по-своему:

— Тебе не будет обидно? Не Льдина, а Ледок — тонкий, прозрачный, но крепкий и чистый?

Я благодушно улыбнулась и сказала, что меня устраивают любые варианты моего имени, кроме Лидуха. Потому что так меня дразнил хулиганствующий соседский мальчишка: «Лидуха — четыре уха». О том, что пацан регулярно норовил подловить меня в темном углу и отыскать лишние уши, я умолчала.

Только добавила:

— Он отбывает срок в колонии. Без моей помощи, — подняла ладони в жесте исключения участия. — За ограбление пивного ларька.

— Приятно иметь дело с женщиной уникальной биографии, — улыбнулся Назар.

Официант принес мне солянку, Назару — украинский борщ.

Тетя Наташа, та самая, с кошкой, диетолог в пансионате для руководящих работников министерства финансов, с детства мне внушала: «Никогда не бери в местах общественного питания солянку! В нее кладут испортившиеся продукты: тухлую колбасу, позеленевшие сосиски и прочие гадости». Но я люблю солянку из отбросов. Хоть тресни! И у меня совершенно не получается сотворить это кулинарное чудо на собственной кухне. Сколько ни пыталась.

Назар, как правило, заказывает борщ. И каждый раз поясняет его недостатки. Хохол, москвич в третьем поколении, а борщ для него — кулинарная святыня.

— Чесноку не доложили, — сообщил Назар, отправив первую ложку в рот, — и уксуса плеснули для кислоты. А кислинку в настоящем борще делает морс. В России морсом называют холодный фруктовый компот, а на Украине — это соус на основе помидоров. Моя бабушка до сих пор морс летом заготавливает и присылает нам. Считает, что без ее морса наши борщи — помои. Кстати, когда бабушка приезжала в Москву, я повел ее в ресторан, заказал щи, бабуля хотела устроить скандал. Мол, проходимцы недоваренный борщ за сумасшедшие деньги втюхивают — ни тебе свеклы, ни морса, ни заправки. Еле удержал. Объяснил, что русские щи такие и есть по рецепту. Бабуля сказала, — тут Назар перешел на украинский: — «Москали супу доварыты нэ можуть, а ще нам указують, як жыты».

Назар рассуждал о морсах и борщах, я водила ложкой в горшочке с солянкой. Какие борщи, морсы, бабушки, когда у меня звенит внутри от возмущения!

Но заговорила я на служебные темы:

— Стиральный порошок «ХХХ» мы позиционировали неправильно. Как замечательное средство для стирки цветного белья.